Во власти нарцисса. Как распознать эмоциональное насилие, дать отпор и исцелиться - Жан-Шарль Бушу

время отдыха на море. Она не может смириться с его исчезновением. Когда спустя некоторое время ей показывают тело утопленника, она отказывается опознать в нем мужа. Несколько месяцев она продолжает видеть его образ и говорить с ним и постепенно теряет связь с реальностью. Из-за неспособности прожить горе на следующем этапе ее ожидает прежде всего депрессия или даже меланхолия.

Меланхолик чувствует себя никчемным и тонет в чувстве вины, испытывая сильную моральную боль. Болезнь коренится в бессознательном и в депрессии или же (в случае если меланхолику никогда в жизни не приходилось горевать) в мучающем его страхе потерять свои внутренние объекты из-за невозможности отказаться от образов, воспринятых в детстве.

В своем развитии нарциссический перверт проходит путь от отрицания до гнева. Отрицание сопровождается обесцениванием жертвы, отрицанием ее значимости, что позволяет минимизировать последствия ее возможной утраты. Этап гнева характеризуется агрессией, попытками высвободить сильные эмоции и обвинениями в адрес другого.

Виноваты врачи!

Мауро попал в аварию, и врачам пришлось ампутировать ему ногу. Спустя десять лет он по-прежнему их ненавидит. При всяком удобном случае он говорит, что во всем виноваты некомпетентные врачи. Непроходящий гнев мешает ему видеть ситуацию трезво, поэтому он не впадает в депрессию. Из-за неспособности преодолеть гнев он не может выработать устойчивость и преодолеть кризис.

Нарциссический перверт обесценивает партнера, но не отпускает. Утрата этого объекта чревата тем, что Поль-Клод Ракамье называет суицидозом: он похож на меланхолию, на неспособность меланхолика прожить горе. Из-за этого перверт обращает гнев на себя, что может послужить причиной суицида.

Что поможет смягчить или ускорить проживание горя?

Есть множество средств, помогающих пережить горе, прежде всего ритуалы и периоды траура, которые существуют в любой культуре, хотя и забываются в современном мире. Наверное, нам придется изобрести их заново и стать скорее сознательными, чем культурными существами.

Мы часто говорим о горе, иногда с иронией. Важно помнить, что оно там, где смерть. Однако, как мы убедились, хоть это и не самый подходящий термин для процесса, оно переживается так же, как и утрата или гнев вследствие ее, поэтому мы описываем его в терминах неспособности, гнева или процесса.

Одна женщина рассказала мне: чтобы раз и навсегда разорвать связь со своим отцом, алкоголиком и педофилом, она — после продолжительного терапевтического лечения — отправила ему по почте посылку с бутылкой вина, колбасой и длинным письмом. Другая женщина призналась, что после трудно давшегося ей разрыва с нарциссическим первертом она написала ему длинное письмо, которое потом сожгла, а пепел развеяла над рекой, по берегу которой они раньше любили прогуливаться.

Ритуал позволяет нам обыграть и уточнить наши проблемы, увидеть решения и выйти из фазы отрицания. При этом никто не заставляет нас, сгорая от стыда, выступать с признаниями на сцене или совершать положенные ритуалы, в чем бы они ни заключались.

С другой стороны, выдержать траур, пусть и болезненный, — значит восстановиться и выйти из него с новыми силами и новым жизненным опытом.

Часть II. Знакомство со стратегиями перверта

Глава 5. Стратегии перверта

Как понять его мотивы

Невроз, психоз и перверсия

Человек рождается несколько раз. После биологического рождения он вживается в окружающий мир, его различия, затем в свой образ и в итоге в общество, в третьего и в закон. За объектной фазой (отделение от другого и познание различия) следует нарциссическая (встреча с собственным образом), затем фаза эдипова комплекса. По мере взросления ребенку прежде всего нужно научиться осознавать другого, уяснять, что существуют объекты «не-я», внешние по отношению к нему, что он — это не все, а все — это не он. Невозможность полностью интегрировать это знание на данном этапе порождает психоз (иными словами, неразличение между собой и остальным миром) и соответствующие страдания, которые вызваны тревогой фрагментации и диссоциации, с ощущением, что некто другой владеет частью «я» индивидуума. Если этот этап пройден, человек способен вжиться в свой образ, в представление о нем и в свои нарциссические идеалы. Это позволит ему быть честным с собой и другими.

Неспособность пройти этот этап приводит нас к формированию нарциссических структур[29], которые могут сопровождаться страхом отвержения, если образ субъекта не соответствует тому, который, по его мнению, он должен предъявлять другим, и неспособностью по-настоящему познать себя и/или других.

Если субъект интегрирует достаточно положительный образ себя, то далее он движется к постижению третьего и закона. Принятие социальных норм и правил позволит ему занять свое место в обществе и продолжить развиваться. Неспособность отказаться от эдиповых фантазий приводит к неврозам, чувству вины и упомянутому выше страху кастрации.

Нарциссический перверт в силу причин, которые мы рассмотрим ниже, не смог вжиться в свой образ. В своем развитии он застрял между объектной и нарциссической фазами и использует другого в качестве зеркала, в котором высматривает свои положительные черты и на которое проецирует свои отрицательные наклонности в надежде заполнить таким образом свою пустоту и избежать, в случае более тяжелого рецидива, подкарауливающего его психоза.

Перверт болен?

В первую очередь необходимо дать определение патологии. Рассматривая патологии, мы тратим много времени на поиск границы между нормой и отклонениями от нее. Я всегда предлагаю читателю подумать над этим вопросом. Кто-то скажет, что патологию нужно определять как нечто, приводящее нас к страданию. Однако, как мы видели, страдание может выступать компонентом процесса, развивающего в нас резилентность, или устойчивость к внешним факторам, как при проживании горя.

Иногда мы путаем симптом с болезнью. Например, если мы проглотим яд, организм позаботится о том, чтобы нас вырвало. Если мы будем рассматривать рвоту как болезнь, то нам придется принять противорвотное. Если мы будем рассматривать яд как причину болезни, то, наоборот, примем рвотное. Патология в таком случае может заключаться в нарушении связей. Если наш организм не распознает яд, то нас не вырвет и мы заболеем. Шизофреник пребывает в хаосе, он отсоединяется от своего внутреннего мира, а затем и от внешнего. Его бред — это проекции, идущие изнутри. С их помощью он пытается вернуться в безмятежное состояние, в котором влечения не докучают ему.

Итак, для нарциссических первертов люди вокруг — помойные ведра, в которые можно сливать свою грязь. Нарциссический перверт извергает вовне хаос, от которого болеют другие. Пожалуй, всем знакомо чувство, когда возвращаешься домой, после того как выдержал неприятное давление третьего лица на работе или в другом месте, и предупреждаешь домочадцев: «Осторожно, я в очень плохом настроении!»