Сбывшееся предсказание - Колин Фолкнер

Нужно ему позвонить. Потому что земля, где вырос его дед, может быть выставлена на продажу в течение ближайших двух-трех недель. Если Зейн хочет ее купить, то лучше сделать предложение и определить цену до начала официальных торгов. Когда земля попадет на рынок, может появиться компания застройщиков и предложить невероятно высокую цену. Эти дельцы готовы застроить все побережье бухты дорогими домами и коттеджами.

Номер телефона так и притягивал к себе взгляд Элайз. Звонить ему домой она, конечно, не будет. В конце концов, если бы он хотел поговорить, он бы позвонил ей на прошлой неделе.

Так почему же она не решается? Это деловой звонок. Один из многих, какие она делает каждый день. Они с Зейном в прошлую субботу поняли, что она и он несовместимы. И если он не собирался стать ее бойфрендом, то это еще не значит, что она не может быть его агентом и заработать достойные комиссионные на продаже недвижимости.

— Это смешно, — пробормотала Элайз себе под нос. — Ведь я профессионал. — Кончиком ручки она нажала кнопки телефона. — Вперед, Элли.

ЭЛЛИ? Почему? ОТКУДА ЭТО ВЫПЛЫЛО?

— «Луговой фермер». Кому я могу адресовать ваш звонок? — спросил приятный голос оператора на другом конце провода.

У Элайз мелькнуло безумное желание швырнуть трубку, но она только крепче ее сжала. «Я не новичок», — беззвучно проговорила она и сделала глубокий вдох.

— Могу я помочь вам? — настаивал приятный голос.

— Зейна Китона, пожалуйста. Это Элайз Монтгомери. — Ее вдруг осенило, что у него тоже может не быть желания разговаривать с ней. — Отвечаю на его звонок, — быстро добавила она.

— Минуту, пожалуйста.

Элайз сидела в своем кожаном кресле за письменным столом и слушала шутливый вариант песни «Луговой фермер», долетавший с того конца провода.

— Мило, — снисходительно пробормотала она. В самом деле, Зейн, мило.

В трубке щелкнуло.

— Привет, Элли. — Голос Зейна. Безумно сексуальный. И какое смятение он внес в ее мысли! Оператор сказала, ты отвечаешь на мой звонок?

— Я ввела ее в заблуждение. Прошу прощения, проговорила Элайз холодным, профессиональным голосом. — Мне нужно поговорить с тобой. И я боялась, что ты можешь не взять трубку, когда услышишь, что это я.

— Не говори глупости, я рад, что ты позвонила. — Зейн секунду помолчал. — Послушай, я и сам хотел тебе позвонить на этой неделе и извиниться за субботу. Я…

— Зейн, это не личный звонок.

— А я сделаю его личным!

Его слова так удивили ее, что она не успела ответить, а он уже продолжал:

— Я хотел позвонить тебе. И позвонил бы, если бы не был чертовски занят.

Зейн перевел дыхание. Прекрасный момент вступить в разговор и сказать ему, что ей не интересны его оправдания. Потому что ей не интересен он. И после этого перейти к информации о недвижимости.

— Прости, — продолжал он. — Не так уж я был занят. Твой номер телефона я носил в кармане. И так часто за последнюю неделю смотрел на него, что выучил наизусть. Дело в том, что я боялся. Боялся, что ты не захочешь разговаривать со мной. Ты выглядела такой обиженной, когда уезжала в субботу.

Голос Зейна звучал искренне. Мужчина так просто признался, что боится быть отвергнутым женщиной? Элайз чувствовала, как слабеет ее решимость.

— Зейн, я позвонила не для того, чтобы говорить о нашем катастрофическом свидании. Через пять минут у меня встреча, и мне пора идти. Ты хочешь услышать информацию о недвижимости или нет?

— О недвижимости?

— О земле, которую ты показывал мне, когда мы были в бухте. Ты сказал, что хотел бы ее купить, если она будет выставлена на продажу.

— Дедушкина земля? — удивленно воскликнул Зейн. — Не могу поверить, что ты проверила ее.

— Я женщина слова, — тихо сказала Элайз. Раз я сказала — сделаю. И кроме того, я обещала твоему дедушке.

— Знаю, но после фиаско в моем доме я считал… — Он остановился на середине фразы. — Ты обещала моему дедушке?

Она набрала побольше воздуха, чувствуя себя дурой. Как объяснить Зейну, что она боится нормальных человеческих отношений?

— Мы разговаривали… Ну, ты знаешь, что я имею в виду. И я сказала ему, что попробую все выяснить…

— Bay. — Он произнес только одно слово, но оно наполнило Элайз нежностью.

Элайз подалась вперед. В деловой разговор проникло слишком много дружеского участия.

Что вовсе не входило в ее планы. Эмоции не ее специальность. Еще одна черта Монтгомери.

— Землей до недавнего времени владел мистер Леонард Джекобс. Это ты знал и раньше. Джекобс, наверное, тот человек, с которым ты пытался поговорить насчет покупки участка.

— Недобрый человек, — вспомнил Зейн.

— Он умер несколько месяцев назад. Его наследники готовы выставить собственность на продажу. — Она машинально что-то рисовала на, пустой странице блокнота, который всегда держала под рукой на всякий случай.

— Ты шутишь! Это же потрясающе. Потрясающе, что его наследники хотят продать землю.

Элайз посмотрела на блокнот и увидела: она машинально написала имя Зейна, потом свое и заключила их в сердечко. Она не могла поверить, что сделала такую глупость!

— Я позвонила, чтобы дать тебе знать. И спросить, хочешь ли ты, чтобы я представляла твои интересы. Я могу договориться, и ты встретишься с семьей Джекобса вместе с адвокатом по недвижимости. — Она помолчала. — Конечно, если ты предпочитаешь работать с кем-то другим, я могу предложить Лиз…

— Предпочитаю работать с кем-то другим? Конечно, нет! Элайз, ты умница! Это великолепно. Я отвезу дедушку в места его детства. Буду возить кресло-каталку под теми же деревьями, под какими он играл мальчишкой.

Зейн сам говорил как мальчишка. А не как президент компании с многомиллионными оборотами. Элайз узнала об этом на прошлой неделе. Всего лишь заглянула в Google.[2] «Луговой фермер Энтерпрайзис» оказалось объединением сотен фермерских хозяйств, которые выращивают домашнюю птицу, делают из нее натуральные продукты и продают их во всем мире. Известие о том, что Зейн весьма успешный бизнесмен, ошарашило Элайз и поменяло ее представления о фермерстве. Истинно богатые люди, каких она знала, вращались в кругу отца. А они все — копия Эдвина Монтгомери, будто штампом нарезанное тесто для печенья. Все трудоголики и карьеристы, начисто лишенные человеческих чувств. Настоящие холодные рыбы.

У Зейна нет ничего общего с ее отцом.

— Так когда же мы можем начать? — Вопрос Зейна вернул ее в реальность.

— Ммм. — Элайз пришла в смятение, что, вообще-то, было на нее не похоже. — Мне надо сделать несколько звонков, и потом я тебе перезвоню.