Анна и французский поцелуй - Стефани Перкинс

Поскольку новых фильмов на рецензии для «Киноманки» у меня нет (меня отрезали от самого лучшего, чистого и прекрасного, что есть в Америке, – от кинематографа), я занимаюсь проектированием сайта. Создаю новый баннер. Редактирую старый обзор. Вечером Бридж пишет:

Показушница. Внешне привлекательная, но насквозь фальшивая. Да! Это про Черри. Надеюсь, Бридж была тактична и не слишком активно наседала на Тофа, пытаясь заставить его написать мне письмо. Не могу поверить, что он все так же бесит Мэтта, несмотря на то что мы больше не вместе. Тофа любят все. Впрочем, иногда он раздражает менеджеров, но это потому, что частенько забывает о своих обязанностях. А потом сообщает им по телефону, что заболел.

Я перечитываю письмо, выискивая нечто вроде: «Тоф говорит, что по уши втрескался в тебя и готов ждать целую вечность». Естественно, ничего не нахожу. Тогда я начинаю листать свою любимую ленту новостей, чтобы посмотреть, что там пишут про новый папин фильм. Рецензии на «Решение» не слишком хорошие, хотя деньги на нем гребут лопатой. Один постоянный пользователь, clockworkorange88, пишет: «Потные яйца… Грязные яйца. Как будто я целую милю бежал в кожаных штанах. В июле».

Похоже на правду.

Через какое-то время я начинаю скучать и забиваю в поисковую строку: «Как вода для шоколада». Хочу убедиться, что точно уловила лейтмотив произведения. Скоро эссе. Конечно, двух недель у меня нет, но впереди еще куча времени – вся ночь.

Бла-бла-бла. Ничего интересного. Я уже собираюсь перепроверить электронную почту, когда на глаза попадаются строчки: «На протяжении всего романа жар выступает символом сексуального притяжения. Тита де ля Гарза способна контролировать его на кухне, но жар внутри ее тела – сила разрушительная и деструктивная…»

– Анна? – Кто-то стучит в дверь, и я подпрыгиваю от неожиданности.

Нет. Не кто-то. Сент-Клэр.

На мне поношенная футболка с желто-коричневой логотипом – рекламный знак Мэйфилдского молочного производства – и ярко-розовые фланелевые пижамные штаны с рисунком в виде гигантской клубнички. Лифчик отсутствует.

– Анна, я знаю, что ты здесь. Я вижу свет.

– Подожди секундочку! – кричу я. – Я сейчас.

Перед тем как открыть дверь, я хватаю черную толстовку и натягиваю прямо поверх футболки с коровьей мордой.

– Прости, пожалуйста. Входи.

Я широко распахиваю дверь, но Сент-Клэр не торопится входить, вместо этого он пристально смотрит на меня. С непонятным выражением. А потом вдруг расплывается в озорной улыбке и заходит внутрь:

– Милая клубничка.

– Заткнись!

– Нет, правда. Очень миленько.

И хотя его слова вовсе не имеют подтекста из серии «я собираюсь бросить свою девушку и начать встречаться с тобой, милашка», они меня задевают. Во мне вспыхивает «сила разрушительная и деструктивная», так хорошо знакомая Тите де ла Гарза. Сент-Клэр стоит в центре комнаты. Он поднимает руку, чтобы почесать затылок, и футболка задирается, обнажая часть живота.

Вжих! Во мне вспыхивает пламя.

– У тебя так… э… чисто… – говорит Сент-Клэр.

Пш-ш-ш. Огонь тут же гаснет.

– Правда?

Я знаю, что у меня в комнате порядок, но ведь я еще даже не успела купить приличное средство для мытья окон. Кто бы ни мыл мое окно последним, он понятия не имел о существовании «Виндекса». Фокус в том, чтобы распылять его по чуть-чуть. Большинство людей пшикает слишком много, и жидкость остается в уголках, а там ее не так-то просто вытереть, не оставляя разводов или ворсинок…

– Ага. Даже как-то не по себе.

Сент-Клэр слоняется по комнате, трогает вещи и рассматривает их так же, как я в гостях у Мередит. Он пристально изучает коллекцию фаянсовых слоников и бананов, аккуратно расставленных на комоде. Потом берет стеклянного слоника и вопросительно смотрит на меня:

– Это мой ник.

– Слон? – Он качает головой. – Прости, я, кажется, чего-то не понимаю.

– Анна Олифант. Banana Elephant[19]. Подруга собирает их для меня, а я собираю игрушечные мостики и бутерброды для нее. Ее зовут Бридж Сондервик, – поясняю я.

Сент-Клэр ставит стеклянного слоника на место и подходит к столу:

– Значит, все могут называть тебя слоником?

– Банановым слоником. Нет, конечно же нет.

– Прости, хотя я не про это.

– А про что? Что-то случилось?

– Ты поправляешь все, чего я касаюсь. – Сент-Клэр кивает на мои руки, которые машинально переставляют слона. – Невежливо с моей стороны вот так приходить и трогать твои вещи.

– О, все в порядке, – бормочу я, отпуская фигурку. – Можешь трогать у меня все, что захочется.

Сент-Клэр каменеет. На лице его появляется смущенное выражение, и до меня доходит, что я ляпнула что-то не то. Я имела в виду совсем другое.

Не то чтобы я против…

Но мне нравится Тоф, а у Сент-Клэра есть девушка. И даже если бы ситуация сложилась иначе, есть еще Мер. Я никогда бы не стала уводить у нее парня после того, с какой теплотой она отнеслась ко мне в первый день. И во второй. Да и во все остальные дни на этой неделе.

Кроме того, Сент-Клэр обычный симпатяжка. Ничего экстраординарного. На улицах Европы таких пруд пруди, так ведь? Ухоженные парни со стильными стрижками и в элегантных пальто. Хотя я не видела ни одного такого, который хотя бы отдаленно напоминал неподражаемого месье Этьена Сент-Клэра, и все же…

Он отворачивается. Мне кажется или он смутился? Но почему? Это ведь я стою с идиотской улыбкой на лице.

– Это твой парень? – И Сент-Клэр показывает на экран ноутбука, где красуется моя фотография с коллегами.

Этот снимок сделали перед премьерой экранизации одного фэнтезийного романа. Поэтому большинство из присутствующих в костюмах эльфов или волшебников.

– Тот, который закрыл глаза?

– Что?

Неужели он думает, будто я встречаюсь с Гераклом?

Геракл – ассистент администратора. Он на десять лет меня старше, и да, это его настоящее имя. И хотя он очень мил и лучше всех разбирается в японских ужастиках, но ведь у него волосы собраны в конский хвост.