Анна и французский поцелуй - Стефани Перкинс
Шрифт:
Интервал:
Мы проходим мимо очередного огромного строения, напоминающего развалины средневекового замка.
– Боже, здесь история просто повсюду, – восхищаюсь я. – Что это за место? Мы можем войти?
– Это музей, конечно, можем. Но не сегодня. Подозреваю, он закрыт.
– О да, понятно, – стараясь скрыть разочарование, вздыхаю я.
Сент-Клэр удивлен:
– Ты в школе всего одну неделю. У нас впереди еще целая вечность, чтобы посетить этот музей.
У нас. Не знаю почему, но внутри все сжимается. Сент-Клэр и я. Я и Сент-Клэр.
Скоро мы оказываемся в крайне популярном у туристов районе. Людей здесь еще больше, чем в окрестностях школы. Повсюду шумные рестораны, магазины и отели. Уличные продавцы кричат на английском: «Кускус! Хотите кускус?», а дороги настолько узкие, что автомобиль не проедет. Мы идем по улице, протискиваясь сквозь толпу, словно на карнавале.
– Где мы?
Хотелось бы мне задавать поменьше вопросов.
– Между рю Сен-Мишель и рю Сен-Жак.
Я отвечаю вопросительным взглядом.
– Рю означает «улица». Мы все еще в Латинском квартале.
– До сих пор? Но мы шли…
– Десять – пятнадцать минут? – поддразнивает Сент-Клэр.
Хм… Очевидно, лондонцы или парижане, кем бы Этьен там себя ни считал, не особенно ценят радость обладания автомобилем. А я вот скучаю по своей малышке, хотя у нее барахлит двигатель. И нет кондиционера. И сломано радио. Я делюсь этими мыслями с Сент-Клэром, чем вызываю у него улыбку.
– Ты все равно не смогла бы на ней ездить. Во Франции можно водить только с восемнадцати лет.
– Тогда мог бы ты сесть за руль, – говорю я.
– Нет, не мог бы.
– Ты же говорил, будто у тебя день рождения! Так я и знала. Ты соврал, и никто…
– Я другое имел в виду, – смеется Сент-Клер. – Я не умею водить.
– Серьезно? – Я не могу удержаться от коварной ухмылки. – Хочешь сказать, на свете существует то, что я умею делать, а ты нет?
Сент-Клэр усмехается в ответ:
– Шокирующая информация, не правда ли? Но мне это никогда не было нужно. В Париже прекрасно организована система общественного транспорта, так же как и в Сан-Франциско и Лондоне.
– Прекрасно организована, – передразниваю я.
– Заткнись, – хохочет Этьен. – Эй, а знаешь, почему этот квартал называют Латинским?
Я приподнимаю одну бровь.
– Несколько столетий назад здесь жили и учились студенты Сорбонны. Она, кстати, вон там. – Сент-Клэр показывает куда-то в сторону. – Это один из самых старых университетов мира. В общем, преподавали студентам на латыни, поэтому между собой они стали называть квартал латинским. А потом название прижилось.
Повисает неловкая пауза.
– И это все? Конец истории?
– Да. Черт, ты права. Полная белиберда.
Я обхожу еще одного агрессивного продавца кускуса:
– Белиберда?
– Дрянь. Фигня. Дерьмо.
Белиберда– как мило.
Мы поворачиваем за угол, и вот она, Сена. Огни города дрожат на воде. Я делаю глубокий вдох. Великолепно. По набережной прогуливаются парочки, продавцы расставляют картонные коробки с книгами в мягких обложках и старыми журналами на продажу. Мужчина с рыжей бородой наигрывает на гитаре грустную песню. Мы слушаем его минутку, а потом Сент-Клэр бросает несколько евро в чехол от гитары.
Наше внимание вновь переключается на реку, и в этот момент я вижу…
Нотр-Дам.
Конечно, я уже видела Нотр-Дам на фотографиях. Сент-Этьен-дю-Мон – красивейший из соборов, но даже он НИЧТО по сравнению с Нотр-Дамом. Этот собор точно огромное судно, идущее вниз по реке. Массивное. Внушительное. И притягательное. Подсветка напоминает «Дисней Уорлд»[21], но этот собор намного волшебнее, чем что-либо выдуманное Диснеем. Островки изумрудных виноградных лоз спускаются по стенам прямо в воду, завершая сказочный образ.
Я медленно выдыхаю:
– Как красиво.
Сент-Клэр наблюдает за мной.
– В жизни не видела ничего подобного. – У меня не хватает слов.
Чтобы добраться до собора, нам нужно перейти мост. Никогда не знала, что Нотр-Дам построен на острове. Сент-Клэр говорит, что мы идем к Лиль де ля Сите, Острову Сите, и это самый старый район Парижа. Сена мерцает внизу зеленым и голубым, и под мостом проплывает длинный, расцвеченный огнями корабль. Я заглядываю за край:
– Смотри! Там пьяный. Он сейчас вывалится за бо…
Я оглядываюсь и вижу, что Сент-Клэр медленно плетется в нескольких футах от края моста.
Сначала меня это озадачивает, но потом я все же понимаю:
– Ты же не боишься высоты?
Сент-Клэр неотрывно смотрит вперед, стараясь не отводить взгляда от силуэта Нотр-Дама.
– Я просто не понимаю, зачем стоять на краю, когда рядом полным-полно места, где можно идти.
– О, так дело в пространстве?
– Отстань, иначе я начну задавать коварные вопросы про Распутина. Или про спряжение французского глагола.
Я перегибаюсь через край и делаю вид, что оступаюсь.
Сент-Клэр бледнеет:
– Нет! Не надо!
Он тянет руки, будто хочет спасти меня, и тут же хватается за живот, будто его сейчас вырвет.
– Прости! – Я отхожу от парапета. – Я не знала, что тебе настолько плохо.
Парень лишь отмахивается, все еще продолжая держаться другой рукой за живот.
– Прости, – вновь повторяю я.
– Проехали, – недовольно бурчит Сент-Клэр, словно это я виновата в том, что мы тут застряли, а потом указывает на Нотр-Дам: – Я не из-за него потащил тебя сюда.
Сложно вообразить что-то красивее Нотр-Дама.
– Мы не зайдем внутрь?
– Закрыто. У нас будет еще куча времени, забыла?
Сент-Клэр ведет меня во внутренний двор, и я пользуюсь моментом, чтобы полюбоваться на его пятую точку. Совершенство. Это даже лучше, чем Нотр-Дам.
– Здесь!
Отсюда прекрасно виден вход – на трех колоссальных арках восседают сотни и сотни небольших фигур. Они напоминают каменных кукол, каждая детально проработана.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!