Жена из другого мира - Анна Замосковная

Полицейские с незаметностью мамонтов выстраивались вдоль стен, теснились, толкали друг друга, шептались. Девочка жалась к моим ногам. Брюнет так и стоял посередине холла, будто передумал меня забирать. А я уже настроилась на еду и ванну… И поспать бы. А лучше – домой.

Тяжко-тяжко вздохнув, брюнет дернул головой, вновь приглашая следовать за ним, и подошел к двустворчатым дверям. Распахнул.

Я в первый миг подумала, что неправильно запомнила положение выхода и это не та дверь, через которую меня привели. Потом сообразила, что просто не узнала площадь перед полицейским участком из-за заполнявших ее экипажей, запряженных диковинной живностью: огромные динозавры и восьмерка мелких клыкастых динозавров, и существо, будто собранное из камней, и бык из заключенного в стеклянную оболочку пламени, и облако, и нечто из плетеной соломы.

Но более всех выделялась жуткая тварь, которую я имела сомнительное удовольствие видеть на мосту: коричневая, в черных разводах хрень метра четыре в холке, на шести лапах, вся утыканная рогами (рога торчали даже на заднице), с тремя хвостами (конечно, и на концах хвостов рога, то есть шипы). Тело твари покрывали пупырчатые чешуйки, их цвет делал ее похожей то ли на рогатую родинку, то ли на кучу не до конца переваренных репейников. Это пялилось на меня восьмью круглыми темными глазками – и ладно бы они в разные стороны смотрели, понятен был бы их функционал, а так все вперед направлены. В общем, если такое ночью увидишь, можно ненароком и обмочиться.

Оторвав взгляд от чудища, я поняла, что все пассажиры экипажей, в основном почтенного возраста мужчины, смотрели на меня.

Ой, а я тут, кажется, звезда…

«Может, мне эмигрировать? – Я разглядывал темные мореные двери на улицу: ничего в них примечательного. – Потому что если жена министра тоже вернулась, лучше закопаться где-нибудь подальше. Хотя и это вряд ли поможет, руки у него длинные».

Голова снова раскалывалась: перед научным собранием я прямо порхал, а теперь стоял совсем без сил, руки и ноги казались неподъемными.

Кто меня за язык тянул? Почему не проверил, действительно ли жена добралась до своего мира? А если бы она застряла по пути?

Полицейские перешептывались, я чувствовал их взгляды – конечно, столица не знала таких скандалов. Мне уготована роль хита сезона. Если разящий меч, он же министр внутренних дел, он же моими руками потенциально несчастный новобрачный, раньше меня не убьет.

Хотя даже если убьет, хитом я стану, только результата не увижу.

Мотнул головой, приглашая дорогую супругу следовать за мной, и распахнул двери.

Преследовавшие меня всю дорогу ученые мужи собрались в полном составе, еще и знакомых по пути прихватили.

Ну что, мне не привыкать к эпатажу. Вскинул голову, шагнул к краю верхней ступени. По этикету надо бы жене руку подать, но… Поворачиваться к ней страшно, не то что трогать: мало ли какие болезни в их мире существуют, да и в нашем она могла что-нибудь подцепить, судя по тому, что ее выловили среди попрошаек. Спасибо, в протокол ее имя не вписали, все позора меньше.

– А вот и наш глава рода без супруги! – осклабился секретарь научного собрания.

Я неторопливо спускался с лестницы, чтобы девочка, а с ней и жена не отстали. Конечно, это было только начало.

– Что же вы так поспешно прервали свою речь, коллега?

– Да-да, мы только вошли во вкус.

– Мы бы желали внимательно ознакомиться с доказательствами вашей теории.

– А вы продолжите практические исследования в этом направлении и познакомите нас с результатами супружеской жизни без жены?

На этот раз они совершенно не по-длорски рассмеялись. Можно подумать, мы в закрытом клубе, а не на площади, рядом с которой полно зевак-простолюдинов.

Остановился внизу лестницы. Из-за смеха было не слышно шагов супруги, пришлось обернуться, и ужас моего положения снова меня накрыл. Рыжая особа спускалась, не смущаясь своего непотребного вида.

А вдруг в их мире такой облик – норма и мне не удастся переубедить ее (ох, надо еще вопрос языка решить) помыться и одеться соответствующим образом? Во что она превратит мой дом? И вообще ее штаны выглядели до ужаса развратно, обтягивали бедра так, как не каждые панталоны обхватывают. И это – у всех на виду. Да и верхняя одежда была без корсета, совершенно вызывающе липла к грудям, у меня даже между ног потеплело. Повернулся к двуколке.

Наш самый ученый муж, министр науки и новых технологий Смуз, приподнявшись в своей коляске, оглядывал женщину за моей спиной.

– Продажные девки с Темной улицы выглядят приличнее твоей женушки. Ах да, она же, как говорят, на той улице и обреталась, пока облаву не устроили.

В глазах потемнело так, что чуть не споткнулся. Какая бы моя жена ни была, так говорить о ней никто не смеет!

Ярость клокотала в груди, но я усмехнулся. Глядя Смузу в лицо и приподнимая брови, мысленно воззвал к магии своей химеры, отвлекая всех разговором:

– А вы помните, как они выглядят, многоуважаемый длор Смуз? Насколько я понял по вашим многолетним посещениям доктора Вийона, девушки, даже самые неприличные, вам больше не нужны.

Краснота набегала на него медленной, яркой волной. В химере завершился активированный процесс, она распахнула повернутую к Смузу пасть и чихнула. Почетного научного мужа, министра по совместительству, окатило двумя ведрами соплей из серы.

На площади воцарилась мертвая тишина.

Что-то последнее время у меня входит в привычку заводить среди министров врагов.

– Простите, уважаемый длор. – Я с самым трагичным видом покачал головой. – Видимо, в нос ей что-то залетело. Не догадался вставить носовые пластины при создании, теперь такие казусы случаются. Поосторожнее, коллеги, если это приступ аллергии, зачихает всех.

Изображая смущение и готовность снова чихнуть, химера отступала в сторону и переводила взгляд с одного почтенного длора на другого. Те норовили сдвинуться.

Смуза объяло очистительным пламенем. Это он зря, конечно. В «соплях» расплавились гранулы, и над министром науки и новых технологий заклубился вонючий дым, охватил коляску, его огненного быка.

– Идиот! – прокашлял Смуз. – Мальчишка! Так и не повзрослел, гаденыш мелкий.

– Да что вы, это чистой воды случайность, – самым искренним образом уверил я (хотя после стольких ведер краски, сколько моими стараниями упало на Смуза с Башни злых духов, все равно не поверит). – У химеры аллергия на… чешую.

Соседям не хватало выдержки тактично сносить вонь, они тянули поводья, экипажи сталкивались, динозавры клекотали, а нюхнув дымка, заметались в упряжках.

Головная боль прошла, я взбодрился.

Началась сумятица, едкий дым охватывал зверье и пассажиров, которые, оказывается, знали много дурных слов. Над площадью громыхало мое славное имя, повторяемое десятками самых почтенных горожан.