Сталин, Иван Грозный и другие - Борис Семенович Илизаров

вынужденно остановимся, поскольку дальнейший разговор требует дополнительных пояснений.

Чтобы понять, как развивались события дальше, мы должны вернуться более чем на пятнадцать лет назад, к тому времени, когда Сталин замыслил сконструировать для советских людей новое прошлое, поскольку картину будущего пред ними уже давно развернули Маркс – Энгельс – Ленин – Сталин. Вождь после некоторых колебаний, подобно Грозному «перебрав людишек», центральной исторической фигурой сделал средневекового царя Ивана IV, мобилизовав на его возвеличивание лучшие творческие силы страны.

2. Сталин читает историка Виппера. 1929–1936 гг.

Через полтора года после выхода книги Роберта Юрьевича Виппера «Иван Грозный» Иосиф Виссарионович Сталин был назначен на пост одного из секретарей ЦК РКП(б), а еще через год Виппер выехал за границу. Ни о каких контактах между ними не известно, да их и не могло быть. Слишком разные у них были тогда интересы и общественное положение. До революции Сталин историей не интересовался, да и возможностей для систематического чтения книг во время ссылок у него было мало. Научная книга всегда была редкостью, а высылать ее за тридевять земель в ссылки, в Сибирь было не просто. К тому же в обыденной жизни ленив был будущий вождь, не любил чем-нибудь заниматься систематически, нахватался по верхам марксистcкой догматики из популярных статей своих же, более образованных соратников. Ни одной значительной книги по истории России до революции не прочитал. Знание книг отечественных историков не обнаруживал. Не блистал и знанием всемирной истории. И во время Гражданской войны не было у него ни времени, ни интереса заниматься чтением исторических сочинений, – не до того. Все насмерть боролись против всех. Потом же, с конца 1923 г., когда война завершилась, пошла уже не военная схватка, в которой люди, прошедшие революционные перевороты и гражданские бои, чувствовали свое превосходство и силу, а совсем другая, политическая свара за власть, где основное оружие: интрига, подкуп, двуличие, заманивание в коварные ловушки. Хоть и в той же стране, в которой во время Гражданской бились на полях в открытую, а все совершенно иное. В смутном политическом закулисье существуют свои правила, нужны особые человеческие качества, иная прозорливость, а главное – соревнование в бесчестии.

С 1923 по 1929 г. поползновения Джугашвили сдерживала маленькая кучка политических новобранцев, не прошедших даже школу интриг полноценного парламентаризма, ревнующих и предающих друг друга, как когда-то в подполье или в эмиграции. Но они, как в свое время Ленин, не переходили незримую черту в отношении своих соратников по борьбе, не затыкали рот страхом, не сажали в тюрьмы, не убивали их ни тайно, ни явно; даже некоторых полуврагов-меньшевиков и бывших левых эсеров пригрели в своих рядах. Сталин же, будучи ещё большим политическим дилетантом, с легкостью перешёл все дозволенные границы в отношении своих, а потому с легкостью, пусть и не без риска, выиграл борьбу за власть.

После того как в 1929 г. выдавил из СССР Троцкого и без труда устранил последнюю, так называемую правую бухаринскую оппозицию, Сталин настолько развязал себе руки, что приступил к коренной перестройке страны исключительно под себя и своих подельников. В тридцатых годах ХХ в. именно так, перестройка, называлась новая сталинская политика. Знал ли об этом М.С. Горбачев, начиная свою, демократическую (точнее – драматическую) перестройку в конце того же века? Бесконечные перестройки не заканчиваются в нашей стране со времен Ивана Грозного, и почти всегда они оборачиваются очередным переизданием еще более изощренного и массового закабаления. Сталинская перестройка охватила все сферы государственного управления, социальных отношений, экономики, идеологии, культуры, науки, обороны и т. д. и т. п. Она, почти как ленинская «пролетарская революция», грубо, но с еще большей кровью перевернула так и не устоявшийся пласт народной постреволюционной жизни, а затем уложила его совсем не на то место, где он (пласт) покоился при царе. Кому-то до сих пор кажется, что Сталин вернул страну к царистским устоям, но это совсем не так. До самой смерти Сталин перестраивал и перекручивал пласты народной жизни, в очередной раз извратив известную троцкистскую идею «перманентной революции», употребляя ее избыточную кровь на личные цели. Сокровенной целью сталинской «перманентной революции» было стремление приспособить весь государственный, а с ним и общественный строй СССР к нуждам и провидческим идеям мудрого и великого, единственного и незаменимого вождя. И все же на заре сталинской диктатуры, в конце 1920-х – начале 1930-х гг., подлинного, непритворного убеждения в своем провидческом даре и величии у Сталина все еще не было: он знал, что за ним нет той ауры, которая была у признанных вождей революции и Гражданской войны. Поэтому ауру, а точнее «ореол», надо было создать практически из ничего, из шелухи, т. е. из слов, из отретушированных и тщательно обрезанных фотографий, из рисованных маслом картин и примитивных книжных иллюстраций, разнообразных художественных приемов в театре, кино, литературе. Слова, приемы, изображения были пусты, лубочны, преувеличены и вначале почти сплошь примитивны, но именно они сплачивали вокруг вождя народ как массу. Джугашвили быстро смекнул, что устойчивый идеологический фальсификат можно сотворить только при содействии людей гуманитарной науки и искусства. Именно у них развита творческая фантазия о человеке и человечестве; языком математики или физики культа личности не сотворить. Гуманитариев и деятелей культуры Сталин за исполнительность очень ценил и награждал, а за любую форму строптивости или бесполезность массово и показательно уничтожал. В толпе ныне известных диктаторов прошлого и настоящего в этом советский вождь особенно выделяется. Брезгливое отношение к интеллектуалам он унаследовал от Ленина, который сам принадлежал к презираемой касте и хорошо знал ее пороки, но Сталин никогда интеллектуалом не был и им не слыл. «Гением всех времен и народов» его называли, но несколько позже, а вначале под ним не было даже минимального пласта той культуры, которую на жизненном пути дарит уроженцу родная земля. В конце ХIХ в. Грузия была не очень обильна плодами светской культуры, а главное, длительное время развивалась в ином, чем Россия, цивилизационном направлении. Ленин в книге «Развитие капитализма в России» не без основания отмечал, что народы Кавказа в той же мере отстали в своем цивилизационном развитии от великороссов, в какой последние от народов Западной Европы.

Не только по уровню базовой культуры Сталин, возведенный на вершину власти, не превосходил своих коллег, он даже не входил в число прославленных за дела и труды вождей революции, таких как В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, М.В. Фрунзе, М.Н. Тухачевский, М.Н. Покровский… Он не принимал активного участия в Октябрьском перевороте, а Гражданскую войну закончил, будучи причастным