Сектант - Константин Костинов

– Сяргей, Сяргей. – Теперь за плечо тряс Николаич… Никитич… – Ты у нас в дяревне остаться не думаешь?

– Можно. – Язык вернулся в подчинение. – Только кому я тут нужен?

Кому ты вообще ЗДЕСЬ нужен?

А ТАМ ты кому нужен-то был?

– Пахать я не умею. Ничего не умею…

– За это не пяреживай, – хлопнул по плечу Никитич, – я же говорил, надумаешь – научу.

– Чему?

– Как цему? Ты што, не слышал? Я же говорил, помощник мне нужен. Я-то староват уже становлюсь. А батрака нанямать по ныняшним вряменам…

Батрак – это вроде бы наемный сельхозрабочий…

Никитич замолчал.

– Да, – покивал Кузьмич, – по ныняшним вряменам это…

– В батраки, значит, зовете?

Славная карьера – от менеджера по продажам в деревенские чернорабочие. Репу выращивать до старости.

– Да не в батраки, беспонятливый!

А чего тут не понять. По факту – батрак, а по документам – нет. Зарплату в конвертиках платить будешь, Никитич?

– Не в батраки, в помощники. Што наработаем – по-цестному. Я думал, сын помогать будет, а он…

Понятное дело. В город, за лучшей жизнью.

– Уехал?

– Ага, уехал, – неожиданно зло стукнул кулаком по колену Никитич, – в Могилевскую губернию.

Почему в Могилевскую?

– Казаки Булак-Балаховича его порубали. Еще в девятнадцатом.

– Так ты меня в сыновья взять хочешь?

– Счас! Сын у меня один… Был. Походишь в плямянниках. Двоюродных.

* * *

– Арте…

БАМ!

– …факт! Блин! Блин-блин-блин!

Как голова болит! Мало того что болела весь день, так теперь резко подскочивший Сергей с размаху въехал в низкий потолок.

– Что? – ухнул с печи проснувшийся Кузьмич.

К вечеру полил дождь, похолодало, гостеприимный хозяин закряхтел, пожаловался на боль в суставах и устроился спать на теплой лежанке.

– Сергей, што случилось?

– Ничего. Сон плохой приснился.

– А-а… – протянул Кузьмич и заворочался, засыпая.

Сергей заснуть не смог. Он лежал на выделенном ему спальном месте – тех самых антресолях над дверью, называемых полатями, укрытый толстой овчинной шубой – тулупом (такое чувство, как будто не в России, столько слов новых и непонятных). Прямо над головой нависал потолок. От тулупа густо пахло кожей и шерстью. Но спать мешало другое. Артефакт!

Сергей наконец-то вспомнил, что предшествовало его пробуждению в лесу. Он был в музее, затем попытка спереть медную пластину, меч, разрезавший руку, кровь, залившая узоры… Затем он кладет руку в углубление. И все. Дальше он приходит в себя в лесу. Значит, виной всему именно тот медный артефакт. Получается, он забросил Сергея в прошлое (если это все же не розыгрыш). Видимо, артефакт, обнаруженный в музее, где лежали колдовские прибамбасы, действительно оказался магическим. Ни о чем подобном, в смысле о предметах, магически перебрасывающих в прошлое, Сергей не слышал, но это не значит, что таких предметов не существует. Многолетнее увлечение фэнтези не то чтобы заставило верить в существование магии, но сделало ее чем-то вполне возможным.

Сергей лег поудобнее и начал размышлять. Ситуация, в которой он оказался, имела по крайней мере четыре объяснения. А значит, его дальнейшие действия могут иметь четыре направления.

Первое, самое простое: он спит и ему снится сон. Выпил, покурил, вот и мерещится ему, что он в прошлом. А на самом деле лежит, тихонько похрапывая, у костра, и, чтобы вернуться в настоящее, достаточно проснуться. Однако при тщательном анализе предположение пришлось отбросить – Сергей посчитал, что если человек во сне поймет, что он спит, то проснуться для него – плевое дело. Однако вот что-то не получалось.

Второе, неприятное: он не спит, он просто сошел с ума. Версия, похожая на «сонную», но объясняющая, почему он не может проснуться. Психи из собственного бреда так легко не выныривают. Значит, все окружающее – его собственная галлюцинация, а он сам – в дурдоме, в палате с мягкими стенами. К счастью, против подобного (Сергей, как и любой нормальный человек, панически боялся сойти с ума) было три обстоятельства. Во-первых, как помнилось, сумасшедший никогда не считает себя сумасшедшим. А раз он считает себя сумасшедшим, значит, он не сумасшедший. Правда, с другой стороны, может быть, он как раз сумасшедший, который считает себя нормальным на том основании, что он думает, что он сумасшедший… Хватит! А то и правда заплетешь себе извилины в морской узел. Вторая причина не быть психом: реальность окружающего. Мозг человека не может сочинить подробную картину мира. А все вокруг слишком реально: от пахучего тулупа до лягушачьего концерта, доносящегося с пруда. Наконец в-третьих, человек обычно сходит с ума на том, чем увлекается. Вот если бы он попал в фэнтезийно-магический мир, тогда версия сумасшествия была бы основной. Но большевиками Сергей никогда не увлекался и не видит причин, с чего бы его перемкнуло именно на двадцать пятом году. Значит (фу-ух!), он не псих.

Третье, чуть менее неприятное: все-таки розыгрыш. Может быть, какой-то безумный миллионер именно таким образом развлекается: построил деревеньку (правда, видок у нее довольно старый, но, может быть, он давно забавляется) и периодически заманивает в нее несчастных прохожих, чтобы следить за их потугами выбраться из прошлого. Так, подумаем… Его вырубило сразу после прикосновения к артефакту. Как это можно объяснить в рамках версии с розыгрышем? Ну, скажем, Денис работает на того самого миллионера и заманивает жертв в музей. В артефакте спрятана тоненькая игла со снотворным – дотронулся и отключился. Невозможность предугадать, куда он пойдет? Скажем, ловко упрятанный жучок-маячок. Следили за ним на экране пеленгатора и, как только он вышел на дорогу, выпустили Кузьмича. Уж больно вовремя тот появился. Агент Кузьмич запудрил мозги жертве и притащил ее сюда, в Козью Гору, деревню, населенную сплошными актерами и наверняка напичканную видеокамерами. Как в этом фильме с Джимом Керри, как там его… А, «Шоу Трумана»! Реальная версия? Ну… Если честно, то очень сильно притянутая за уши. В ее рамках невозможно объяснить смерть беспризорников (если допустить, что они тоже актеры). Вернее, не столько смерть, сколько реакцию Кузьмича. А именно ее отсутствие.

Ну и наконец, четвертое: он действительно в прошлом, в двадцать пятом году, и с этим нужно как-то жить. А вот как?

Сергей ничего не знал о крестьянской жизни, кроме того, что была она очень тяжелой и беспросветной. В принципе этого достаточно. Прожить остаток жизни батраком хитрого Никитича? С утра до вечера пахать землю? Не-эт, не о такой судьбе он мечтал всю жизнь. А с другой стороны, что делать?

Сравнивая свою судьбу с книжными историями про провалившихся во времени, Сергей пришел к выводу, что ему крайне не повезло. В какое-то зверски неинтересное время его перенесло. Обычно попаданцы либо оказывались в прошлом где-то незадолго до Роковой даты, то есть двадцать второго июня сорок первого года, и успевали прорваться к Сталину. После чего русские выигрывали войну с меньшими потерями, герои становились ближайшими советниками и чуть ли не лучшими друзьями всех известных исторических личностей. Либо попадали в совсем уже дикие времена, где моментально варили порох из подручных средств, строили заводы, фабрики, мануфактуры, ковали в деревенской кузнице радио и запускали спутники в космос. И опять-таки становились либо вождями, королями, адмиралами, либо людьми, глубоко уважаемыми всем окрестным народом за мудрость, храбрость, изобретательность и прочее. Это герои книг. А он?