Сектант - Константин Костинов

Хорошо, обратимся за опытом к коллегам-попаданцам. В истории таковые неизвестны, значит, вспомним все книги с таким или похожим сюжетом. Должна же быть польза от всей той прочитанной макулатуры с мечами и магией!

Сразу отбросим те книги, где герой попадает в другое тело. К сожалению (или к счастью), мое тело при мне. Не надо мучительно привыкать, что тебя отныне зовут каким-нибудь Жирятой или Зуркарнароном. Можно также вычеркнуть те произведения, где героя отправляют в прошлое из института времени или чего-то подобного, а также те, где в прошлом оказываются во исполнение некоего пророчества и за попаданца сразу берутся учителя и помощники. Что у нас в сухом остатке? Немного. Герои всего остального всплывшего в памяти массива книг появляются в другом мире в неких экстремальных ситуациях. Либо идет война и всем все равно, откуда взялся непонятный тип – бери винтовку (или меч) и в бой. Либо несчастный сразу попадет в тюрьму, как бродяга, откуда умудряется сбежать, как бы легализовавшись. Не надо такого счастья: не повезет, и будешь сидеть десять лет. Либо (последний вариант) находится кто-то добрый, как правило, старик, который помогает бедолаге найти свое место в мире. Так, уже хорошо. Старик есть. Остается только объяснить ему, почему я ничего не знаю об окружающей действительности, и уговорить стать моим сенсеем… Погодите-ка.

А зачем притворяться кем-то, кого легко могут разоблачить «сослуживцы»? Надо найти роль человека, который и не может знать ничего из происходящего вокруг. Подумаем. Самый простой вариант – амнезия. Мм… Не подходит. Не похож я на потерявшего память – ни следов травм, ничего. Да и память придется «возвращать», иначе запрут в дурку. А какие здесь психушки, бог его знает. Может, хуже тюряги. Еще вариант – иностранец. Опять мимо. Большевики всех иностранцев считали шпионами. И опять-таки наткнешься на земляка, а ведь из всех иностранных языков знаю один английский, и тот на уровне «Ландон из зэ кэпитэл оф Грэйт Бритн». Так, что еще? Кто не может знать ничего из происходящего вокруг? Ну кроме пришельца из будущего? Ха, пришелец с другой планеты! Нет, тоже не вариант. Инопланетяне еще не в моде, и, значит, снова дурка. Тогда кто? Тот, кто просидел всю жизнь взаперти? Зэк? А где тюрьма находилась, какие порядки в здешних тюрягах? Мимо. Отшельник? Всю жизнь в келье… Опять, где келья, какие знаешь молитвы? Мимо. Плюс еще нужна личина, вроде бы всем известная, чтобы не возникало вопроса: «А это кто?» Иначе представишься престидижитатором и замучаешься объяснять, чем ты занимался. Плюс (желательно) образ должен вызывать жалость, но не презрение. Русские люди (крестьяне в особенности) хорошо относятся к несчастным и убогим и с удовольствием помогут. Так, что мы имеем с гуся в остатке?

Человек, всю жизнь проведший взаперти не по своей воле (чтобы жальче было), понятия не имеющий, где находилось место заточения… Кто это? Зэк с амнезией. Уже было. Не подходит. Так, думаем… Человек провел всю жизнь взаперти… Значит, с самого детства… Значит, не по своей воле… Похищенный ребенок! Так-так-так… уже что-то вырисовывается… Похищенный кем? Цыгане? Не пойдет, они все время кочуют, что я, до двадцати пяти лет с ними тусовался? Тогда кем? Кто еще крадет детей? Извращенцы? НЕТ! Жертвой извращенцев я даже представлять себя не хочу! Ну кто, кто еще? И не просто похитили, воспитали в своем духе, с мечом научили обращаться… Кто же это такие? Стоп-стоп-стоп… Ух ты, придумал! Секта!

Идеально! Все секты никто не знает, тем более они скрываются. Значит, можно придумать какую-то новую, совсем уже тайную, никто и не заподозрит неладное. Держат своих членов в секретном месте, значит, где оно находилось, сказать не могу. Так, держали взаперти – ничего из происходящего не знаю. Так, учили обращаться с мечом, молитвам не учили… Ну вот такая странная секта. Так, украли в детстве… нет, продали родители (так жалостнее)… никуда не выпускали, поили наркотиками… Жалость хлещет через край, все плачут! Идеально!

Так Сергей из менеджера по продажам и члена «Вьюги лезвий» превратился в жертву неизвестных сектантов.

* * *

Дорога за время, пока Сергей рассказывал свою историю ошалевшему Кузьмичу, раздвоилась, и теперь колеса телеги мешали грязь в узком коридоре из кустов, смыкавшихся над головой. Сергей, сначала мучительно подбиравший слова, в конце концов разошелся (уж в чем в чем, а в умении плести всякую чушь люди XXI века равных себе в истории не знают), да так, что приходилось иногда притормаживать самого себя.

Секта, в которую его продали родители, бедные крестьяне (Сергей четко помнил, что рано или поздно придется столкнуться с большевиками и крестьянская родословная будет лучше, чем графская в иных фантроманах), называлась Белое братство и возглавлялась великой и ужасной Марией Дэви Христос (Сергей подумал, что лучше не придумывать свое, а взять уже известное). Купленных детей держали в непонятном здании в глухом лесу (здание и окружающая природа были взяты из воспоминаний о детском лагере), учили сражаться на мечах и называли Последней армией Бога (название всплыло из глубоко забытого фэнтезийного романа). Где находилась сектантская база, Сергей сказать не мог, так как их никогда не выпускали и периодически поили зельем, от которого шумело в голове и хотелось смеяться (симптомы наркотического опьянения известны в наше время любому студенту по личному опыту). Несколько дней назад их собрали, сказали, что время Последней битвы наступило, после чего угостили ударной дозой вышеупомянутого пойла. Очнувшись в темном фургоне, Сергей явственно осознал, что участвовать в битве с нехорошим названием он не хочет, выкатился из телеги, заполз в кусты и потерял сознание. Что произошло после прихода в себя, Кузьмич уже видел, рассказывать это было лишним. Тем более что дорога наконец-то выползла из сырых зарослей, обогнула огромный куст, который, похоже, всем было лень вырубить, чтобы спрямить путь, и вот она деревня Козья Гора во всей своей красе.

Гора действительно была козья. Сразу за кустом дорога так резко рванула вверх, что стала похожей на стену. Как на нее лошади взбираются? На этом косогоре и начиналась деревня. Мерин шустро поднялся по откосу. На верхушке холма дорога круто переломилась и не менее отвесно рухнула вниз. Только для того, чтобы опять лихо взмыть к небу. Вот на этих буераках и жили люди.

Деревушка была не из больших, на пять изб. Одна под горой, остальные разбросаны по обе стороны улочки на косогорах. Впрочем, особой косины там, где стояли избы, не наблюдалось. Дома были выстроены на один манер: три окна обращены к улице, вокруг выстроен забор, за которым виднеются постройки. Очевидно, свинарник, коровник… Что там еще? Курятник? Тут и там – квадраты огородов, обнесенных хлипкими заборами из двух параллельных жердин. Между всем этим – пустыри с привязанной скотиной, кусты, деревья… Стены некрашеные, различные оттенки черного и темно-серого, сразу видно, что дома не один год стоят под солнцем и дождем. Крыши крыты, судя по всему, бурой прошлогодней соломой. Разве что вон та изба, стоящая на дальнем краю у леса, заполучила серую крышу из оцинкованного железа… Да… Нищета…

Сначала Козья Гора показалась Сергею, привыкшему к многолюдству и толчее, вымершей. Даже собаки не лаяли…

Стоило только подумать – и тут же из первого дома выкатился меховой шарик и голосисто залаял.