Воркута - Ульяна Лобаева

- Скорее всего, - кивнул Осташ. – Сюда все попадают, на другие этажи не попасть.

Они двинулись по коридору, вскоре вильнувшему вправо; другой отрезок коридора был точно такой же, и окна по правой стороне никуда не делись. Через несколько поворотов, всегда загребавших вправо, им открылся участок, по левой стороне которого располагались две древние лифтовые двери, отделанные пластиком «под дерево», кнопки были сожжены. Когда Илья поравнялся с первой дверью, в недрах лифта загудело, створки разъехались и в нос ему шибанула страшнейшая вонь. Он прикрыл нос и шарахнулся к окну, услышал, как матюкнулась Надя. Всю кабинку лифта занимало огромнейшее существо, состоявшее, казалось, из кома жира. Необъятного размера бабища, совершенно голая, заполнила пенал кабины – висячие груди удобно растеклись по колоссальному брюху, закрывая мощные складки кожи. Ног не было видно, да Илья и сомневался, были ли они у нее вообще; глаза-щелочки тонули в набрякших, как у алкоголички, веками, а маленькие пухлые ручки слепо шарили около себя.

- Это лифтерша, - довольным голосом сказал Осташ.

- Раз тут есть лифты, значит, можно и на другой этаж уехать? – задала резонный вопрос Надька.

- Эти твари в каждой кабине, пустых нет. А к ней лучше не соваться… Во, смотри!

Осташ пошарил в кармане, вынул шоколадный батончик, кинул твари. Она поймала на лету, ощупала пальцами-сосисками, открыла рот, полный треугольных зубов, закинула в пасть батончик прямо в обертке. Но тут же выплюнула, заверещала, затряслась и заколыхалась, извернулась и укусила себя в плечо.

- Жрет только живую плоть, - с ухмылкой сказал Осташ. – Эта давно не ела, видно. Всю себя искусала с голодухи.

- Слава богу, что нам не нужно на другие этажи, - кинула Надька и двинулась дальше.

Илья поймал странный взгляд, который бросил на нее Осташ, но тот тут же отвел глаза, и, увидев что на него смотрят, лучезарно и фальшиво улыбнулся.

Коридор загибал все время вправо, и Илья понимал, что двигались они в очень странных плоскостях, потому что солнце неизменно было так же справа, как и незастекленные, голые проемы. Иногда им встречались коричневые пятна на полу, и на вопрос что это, Осташ отмахнулся - “не парьтесь”. Гудели и открывались лифты, в которых сидели одинаковые твари, и в одной из кабинок они увидели лифтершу, пожиравшую чью-то ступню. На ее жирных складках лежала обглоданная рука. Вдруг завизжала Надька, и Илья увидел, как из узкого проема рядом с лифтом, похожим на закуток-кладовку, вышло существо престранного вида: тощий высокий парень с длинной лошадиной челюстью и бесцветными глазами в синих провалах орбит, одет он был в кондовый, старомодный костюм-двойку с широченными штанами. Он щелкнул на них крабиком-заколкой и двинулся на Надьку, повторяя, как заведенная игрушка:

- Перчик. Перчик-перчик-перчик. Перчик-перчик!

- Да не ори ты! – гаркнул Осташ и грубо дернул Надьку за руку. – Это Перчик, он неопасен. Только из-за твоих воплей таскаться за нами начнет… Просто повторяет как ебанутый это свое перчик-перчик и заколкой стукает, больше от него вреда никакого. Ну, на нервы действует!

Длинный урод, наклонив голову, как птица, внимательно посмотрел на Надьку и снова завел свой «перчик».

- Не трогайте его, и все норм будет.

Они двинулись дальше по бетонной кишке, только теперь, держась чуть сзади, их сопровождала узкая худая тварь, бесконечно треща про какой-то неведомый перчик.

- Блин, как бесит, сволочь… - сказала Надька, оглянувшись. – Может, от него убежать можно?

- Нельзя. Побежать ты, конечно, можешь, но он все равно встретит тебя за следующим поворотом. Забей, короче.

Когда они в очередной раз повернули направо, взгляду предстал участок коридора, забитый проржавевшими старыми машинами монументальных форм. На одной Илья разглядел фигурку оленя, покрытую пятнами тлена. Легковушки, неряшливо накиданные в коридоре, врастали в бетонный пол по самые окна, громоздились одна на другую. В салонах некоторых гробин виднелись силуэты. Осташ деловито упер руки в бока:

- В общем, так. Слушай мои команды – я считаю до двадцати, и пока считаю, прыгайте с тачки на тачку. Как говорю «стоп» – замираем. Стоим двадцать секунд, опять начинаю считать – идем. Все понятно?

- А что будет, если мы двинемся во время периода покоя? – спросила Надька.

- Сгоришь нахуй, – бесстрастно произнес Осташ, и Илья таки не понял, пошутил он или нет.

- Раз, два, три, четыре … - начался отсчет, и они рванули по капотам и крышам машин, которые издавали рокочущий упругий звук при прыжках.

- Стоп!

В это мгновение из стен ударили струи огня. Они били, словно на файер-шоу, вырываясь из абсолютно гладких стен ровными очередями. Огонь прошил воздух, но обошел их, хотя Илья пару раз почувствовал, как спину обдало горячим.

- Раз, два, три… - снова закричал в азарте Осташ, глаза его горели нехорошим, хищным светом. Кажется, ему это даже нравилось.

На счете «девятнадцать» Надька охнула, оступившись на крутом круглом боку Победы. Нога ее поехала в щель, и Илья едва успел подхватить ее, схватив за рукав. Она замерла на коленях – за одну руку ее держал Илья, а другой она упиралась в капот. После выкрика Осташа «Двадцать! Замерли, придурки!», она чуть-чуть, на сантиметр, подтянула руку к себе, чтобы удержать равновесие, и тут же над ее головой пронеслась струя огня, опалив ее волосы и его куртку. Он почувствовал запах жженого волоса, Надька крикнула, но больше не шевелилась. Голос Осташа дрогнул, но продолжал вести счет.

Илье слева внизу почудилось движение, и всмотревшись, он чуть не вскрикнул – на водительском кресле Победы сидел покрытый пылью парень. Пыль, штукатурка, какой-то многолетний прах покрывали его лицо и старомодный костюм, из нагрудного кармана которого торчал платочек. Водитель медленно, будто примериваясь, пошевелил пальцами на руле, открыл бесцветные глаза, похожие на белесый плевок, и уставился на него. Существо покрутило ручку, окно опустилось, и водитель, высунув руку, несколько неловко пошарил в воздухе.

- Двадцать! – заорал Осташ, и Илья увидел, как он лягнул точно такую же руку, тянувшуюся к нему из ближайшей Победы.

- Один, два, три… Не дайте им коснуться! Опасно! … Шесть,семь..!

До рубежа оставалось всего метров 6-7, и Илья, уже не слушая счет не оглядываясь, рванул вперед. Скатившись с капота последней Победы, он увидел, как спрыгивает Надька, и тут же за ее спиной рванула струя огня, снова лизнув ее волосы.

Осташ с удовольствием выругался и кинул