Полный цикл мести - Евгений Ткаченко

– Для этого нужно распоряжение судьи… – начал первый стражник. Но, встретившись взглядом с лордом-распорядителем, тут же исправился. – Разрешения брата Армандо будет достаточно.

Джеффрис вздохнул, усадил Анну и вновь обратился к стражникам.

– Я поговорю с братом Армандо. Ведите сюда охотника. Ничего страшного в том, что он хочет ее увидеть нет. Но, ради Бога, не пускайте его внутрь! Не хватало еще, чтобы он устроил тут бойню.

Джеффрис и второй стражник удалились. И Анна провалилась в сон. Да, это был сон, хоть и тревожный. Она купается в речке с молодым парнем, которого никогда в жизни не видела. Вода очень холодная. Вскоре небо становится неестественно красным, и огромная тень смерти ложится на землю. Тень оскверняет землю, забирает жизни. Иногда кто-то выходит из тени. Он двигается и выглядит, как человек, но глаза его мертвы. Тень забирает парня. Анну охватывает страх, но вновь появляется парень. Он появляется из тени. Не живой и не мертвый. Анна сторонится его, пытается уплыть. Но тень настигает ее.

Анна проснулась. Несмотря на то, что ее положение и так было отчаянное, ее тело сковал леденящий страх. Тень вырвалась из ее сна в реальный мир. Анна отползла в сторону и вжалась в стену, ожидая, что вот-вот тень схватит ее. Но, тень не шевелилась. Анна напрягла зрение в попытках рассмотреть, кто скрывается за тенью. Это был высокий худощавый человек в черном камзоле поверх алой рубахи. «Охотник на ведьм!» – догадалась Анна. Охотник безмолвно смотрел на Анну. Так же на нее смотрел и Джеффрис. Но взгляд Джеффриса был скорее мягким, а у охотника – колючим. Его лицо было красивым, но на нем не было никаких эмоций. Из-за чего оно напоминало жуткую маску. Два глаза мерцали каким-то магическим светом в тени шляпы. Охотник перевел взгляд с Анны на остальных пленниц. На его лице не дрогнул ни один мускул. Но Анне показалось, что именно на нее он смотрел с жалостью. Не сказав ни слова, охотник прошел мимо побледневшего от страха стражника и растворился во тьме коридора.

Едва охотник ушел, по темнице прокатился вздох облегчения, если такое вообще возможно в подобном месте. Вскоре, появился Джеффрис в своем ослепительном одеянии. Он явно был в хорошем настроении. Следом плелся брат Армандо. Он сверлил спину Джеффриса злобным взглядом, но едва лорд-распорядитель оборачивался – начинал заискивающе улыбаться. Джеффрис проводил Анну в покои брата Армандо и заверил, что если она будет слушать его, то никогда не вернется в грязное подземелье. Анна осмелилась спросить Джеффриса про мать. Джеффрис лишь коротко бросил: «Посмотрим», и удалился.

Анна осталась одна в комнате. В комнате не было свечей, но лунный свет достаточно хорошо освещал помещение. Для Анны он, вообще, был сродни солнечному. В комнате хоть и было холодно, но не было сырости. А еще была более-менее удобная койка и теплое одеяло. Но даже эта короткая скрипящая койка показалась Анне королевской кроватью. Анна свернулась калачиком и заснула. В этот раз сны были более приятные, полные радости, тепла и света.

Джеффрис пришел с первыми лучами солнца. Он принес еду, питье и скромную, но чистую одежду. Едва Анна покончила с завтраком, Джеффрис принялся объяснять свои мотивы.

– Я здесь не для того, чтобы овладеть твоим телом. Я хочу с твоей помощью прекратить гонения на женщин, которых считают ведьмами.

– Зачем Вам это? – удивилась Анна.

– Тебе кажется это безумием? Или думаешь, я колдун?

Анна не знала, что и сказать. Кто в здравом уме пойдет против церкви? Как такое возможно?

– У меня множество причин. Я вовсе не хочу, чтобы недалекие суеверные крестьяне истребили всех красивых женщин в округе. Да и некрасивых тоже. В итоге это все приведет к восстанию. С последствиями которого разбираться придется мне, а не церковникам.

Анна недолго обдумывала предложение Джеффриса. Альтернативой были пытки в темнице и сожжение на костре.

– Я согласна. Что я должна делать?

– Изучать различные науки. Начнем с математики и геометрии, а дальше – посмотрим.

Джеффрис приступил к обучению незамедлительно. Он вывалил на Анну огромное количество информации. Бесконечное количество формул, которые никак не складывались в единую систему. Анна никак не могла их запомнить. Она испугалась, что Джеффрис разочаруется в ней. Но лорд-распорядитель оказался на редкость терпеливым учителем. Он с завидным упорством раз за разом объяснял Анне одни и те же истины. Он отказывался говорить о чем либо, кроме учебы. Пресекал любые бытовые вопросы Анны или же оставлял их без ответа. День сменялся ночью, но занятия не прекращались. Они не прерывались даже во время принятия пищи. Анне начало казаться, что Джеффрис не уходит на ночь в свои покои, а продолжает читать трактаты, пока она спит.

Вскоре, упорство Джеффриса начало приносить плоды. Анна лишенная какой-либо информации из внешнего мира, начала более успешно впитывать знания. И даже заслужила похвалу от лорда-распорядителя. Видя, благосклонность своего учителя, она решилась спросить о матери.

– С ней все в порядке. Вижу, ты хочешь меня отблагодарить. Но, знай – это не моя заслуга. Наш новый судья поселил ее в монастыре среди монахинь. С чего бы такое радушие с его стороны? Они знакомы?

У Анны перехватило дыхание от новости, что ее мать жива. Она смогла лишь пожать плечами. В ее горле застрял лишь один единственный вопрос, который она не могла задать из-за чувства страха, смешанного с радостью. Она набралась смелости и уже открыла рот, как Джеффрис ее перебил:

– Она знает, что ты жива-здорова. Сам я ее не видел, но передал весточку через одного из охотников на ведьм, что за ней следит.

«Охотник на ведьм следит за мамой!» – эта мысль застряла в мозгу Анны. Впрочем, ничего удивительного здесь не было. Ни лорд-распорядитель, ни судья не обещали помилование. И Анна, и ее мать все еще узницы, только в более привилегированном положении.

Анна заметила, что впервые за долгое время Джеффрис чем-то озадачен. Он никогда не повышал голос, не позволял себе неуместных замечаний или действий. И при этом он не был холоден. Благородный, невозмутимый, уверенный в себе аристократ. Никогда не проявляющий слабости или неуверенности. Вот как могла описать его Анна. И все же, что-то его беспокоило.

– Возможно, это и к лучшему, – наконец прервал молчание Джеффрис. – Для нашего нового судьи проявление жалости несвойственно. И я уверен, что это неспроста. Как знать, может у нас с ним одна цель?

– Почему Вы не спросите его? – решилась подать голос Анна.

– А, что, если