Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

Толпа внимала оратору в благоговейном молчании, лишь изредка нарушаемом одобрительными возгласами.

– Говорит как по писаному! – восхищенно прошептал мне на ухо Барак.

А Кетт тем временем продолжал свою речь. После каждой фразы он делал паузу, позволявшую передать его слова в дальние ряды.

– Более мы не можем мириться со столь вопиющей несправедливостью! Терпению нашему пришел конец, и мы взялись за оружие! Всем нам, и богатым и бедным, одинаково светит солнце. Всем нам Господь даровал бренное тело и бессмертную душу. Любой бедняк создан по образу и подобию Божию, так же как и самый богатый лорд. Почему же одни пользуются всеми благами жизни, а другие не получают ничего?

Люди вновь разразились одобрительными криками, размахивая в воздухе оружием.

– Смело сказано, – пробормотал я себе под нос.

– По всей стране простые люди восстают против превращения полей в пастбища и прочих злоупотреблений, которые творят богатые землевладельцы. Мы положим конец незаконному повышению арендной платы и попыткам завладеть общинными землями! Вскоре в Норфолк прибудет Комиссия по огораживаниям, созданная протектором, и мы сделаем все, чтобы справедливость восторжествовала! Своими руками мы уничтожим изгороди, зароем канавы и вернем простым людям общинные пастбища! Бремя, лежащее у нас на плечах, стало невыносимым, и пришла пора его сбросить! Мы направим протектору петицию, в которой расскажем о своих бедах. Не сомневаюсь, он согласится исполнить наши требования, как это произошло в Эссексе!

Радостный гул множества голосов вновь вознесся к голубым небесам. Кетт вскинул руку, призывая к тишине.

– Обещаю вам, что урон, нанесенный лордами общему благу, будет исправлен. – Несколько секунд он хранил молчание, обводя взглядом толпу, а потом заговорил вновь: – Вскоре мы разобьем лагерь и сможем отдохнуть. Мы должны пополнить запасы провизии и оружия, ибо нам предстоит схватка с дворянами и помещиками. Что касается тех джентльменов, кого мы уже захватили, мы поступим с ними по всей справедливости закона. Они получат по заслугам, но любые незаконные посягательства на их жизнь недопустимы. Мы не будем творить произвол, который творили они! Докажем протектору, что мы способны управлять собой и не нуждаемся в том, чтобы нами командовали джентльмены. – Кетт перевел дыхание и произнес, возвысив голос: – Признаюсь, я тоже разводил овец и имел пастбища. Но я собственными руками сломал изгороди и вернул эти земли в общинное пользование. – Помолчав, он продолжил: – Если вы захотите, я готов стать не только вашим товарищем, но и вашим командиром. Нам необходимо создать совет, и я готов быть не только его участником, но и его председателем. Великие цели, которые стоят перед нами, так важны для меня, что я отдам все свои силы, всю свою жизнь без остатка, дабы они воплотились в реальность. А теперь скажите: согласны ли вы принести перед Господом клятву хранить верность нашему делу до тех пор, пока мы не одержим победу?

– Согласны! – раздался оглушительный хор голосов.

Пораженный подобным единодушием, я испустил вздох. Ничто на свете не сплачивает людей надежнее, чем клятва, принесенная Богу.

– А теперь, друзья, вперед! – призвал Кетт. – Нас ждет Норидж!

Ликующий гул вновь стал ему ответом. Роберт сорвал с себя шляпу и помахал ею в воздухе.

– Что ж, теперь у них есть главарь, – негромко произнес сидевший рядом со мной Барак.

– Насколько я понял, более всего повстанцев волнуют незаконные пастбища, – заметил я. – Проблемы горожан для них не слишком важны.

– Так же, как и для протектора. Поэтому они и рассчитывают на его поддержку.

– Так или иначе, начали они неплохо.

– Что это ты задумал, Джек? – спросил я, пристально глядя на него. – Не забывай, в Лондоне у тебя жена и дети!

– Ну так и что? – пожал плечами Барак. – За мной следят, в точности как и за вами. Даже если бы я захотел, то не смог бы удрать отсюда к своей дражайшей Тамазин. Мы с вами попали в переделку, и теперь надо думать, как выбраться из нее живыми.

– Но ты, похоже, веришь, что эти люди сумеют добиться своего.

В глазах Барака внезапно вспыхнули искры.

– Я всегда считал, что заваруха вроде нынешней назрела уже давно. Вы со мной не согласны?

– Честно тебе скажу: даже не знаю, что и думать.

– Так давайте посмотрим, что из этого выйдет.

Повстанцы вновь выстроились рядами, возбужденно переговариваясь. Барак встал и направился к повозкам с провизией. Воувелл бросил на меня подозрительный взгляд:

– О чем это вы с ним шептались?

– У Джека в Лондоне жена и двое детей. Он переживает, как они там.

– В такие времена, как сейчас, лучше освободить свое сердце от любых привязанностей.

– Вы полагаете, это возможно?

Когда мы добрались до поворота на Бриквелл, два десятка вооруженных людей вышли из общих рядов и двинулись по аллее. С ними был Барак, вне всякого сомнения взявший на себя обязанности провожатого. Я с тревогой смотрел им вслед, понимая, что братья Болейн и их приятели вряд ли сдадутся без боя. Скорее всего, прольется кровь.

Вскоре первые ряды нашей колонны оказались у моста через реку Яр. Это означало, что мы уже проделали более половины пути до Нориджа. Толпа, которая, по моим приблизительным прикидкам, насчитывала теперь около двух тысяч человек, остановилась. Люди по очереди проходили по узкому мосту. Некоторые молодые парни предпочли переправиться через реку вплавь. В изнуряюще жаркий июльский полдень окунуться в прохладную воду, вне всякого сомнения, было приятно. Я воспользовался возможностью посидеть на земле, глядя на дорогу, ведущую в Бриквелл. Воувелл отошел по какому-то делу; обязанность следить за мной взял на себя старый солдат Гектор Джонсон, усевшийся на траву неподалеку. На поясе у него висел меч, на голове красовался шлем.

– Жарко сегодня, – осторожно заметил я.

– Нам, бывшим солдатам, не привыкать к долгим переходам под палящим солнцем, – проворчал он в ответ. – Да будет вам известно, я участвовал в Булонской битве и дрался в Портсмуте в те дни, когда наш флот сражался в Соленте.

– Я тоже там был, – проронил я негромко.

– Вы? Ну, вы-то никогда не были солдатом, – презрительно усмехнулся он.

– Сам я – нет. Но мои друзья были. Один из них служил командиром лучников и пошел ко дну вместе с военным фрегатом «Мэри Роуз».

– Вот оно как, – произнес Джонсон уже более мягко и уважительно. – Представьте себе, я тоже был командиром лучников. После думал выйти в отставку, однако меня отправили на войну с Шотландией. Богом клянусь, эта проклятая война – пустая трата денег и человеческих жизней. – Он невесело рассмеялся. – Как сказал в Бервике Джон Нокс, его друзья-шотландцы ничего против нас не имеют, хотя мы и протестанты. Однако они и их французские союзники выбили нас из всех земляных фортов, построенных по приказу протектора. Что касается солдат, то они и с той и с другой стороны дохли от голода и усталости. Когда прошло шесть месяцев, а мне не заплатили ни пенни, я решил: с меня довольно. Взял и двинул домой. А теперь вот сражаюсь за справедливость вместе с мастером Кеттом.