Путешествие на Запад. Том 2 - У. Чэнъэнь

путь в восемьсот ли и благополучно переправился через реку, Достигающую неба. Не замочив даже рук и ног, они высадились на противоположном берегу. Очутившись на суше, Трипитака сложил руки и, благодаря Черепаху, промолвил:

– Старая Черепаха! Очень жаль, что мне нечем отблагодарить тебя за оказанную нам услугу. Но я надеюсь, что смогу сделать это, когда буду возвращаться со священными книгами.

– Вы можете не беспокоиться и не думать об этом, – сказала Черепаха. – Но у меня есть к вам одна просьба. Я слышала, что в Индии живет Будда, который выше законов жизни, ему известно и прошлое и будущее. Так вот, я занимаюсь самоусовершенствованием уже более тысячи трехсот лет. За это время я достигла долголетия и легкости тела, научилась говорить по- человечески, но до сих пор не могу освободиться от своего панциря. Я была бы вам очень признательна, учитель, если бы вы, когда приедете в Индию, спросили у Будды, сколько еще пройдет времени до того момента, когда я смогу освободиться от панциря и принять человеческий облик?

– Я обязательно спрошу его об этом, – обещал Трипитака.

После этого Черепаха скрылась под водой. Сунь У-кун помог Трипитаке сесть на коня, Чжу Ба-цзе взвалил на себя коромысло с вещами, Ша-сэн пошел рядом. Вскоре они вышли на дорогу и двинулись прямо на Запад. Об этом поистине можно было сказать:

Шествовал на Запад

Много дней монах,

Поклониться Будде

Получив указ;

Млечный Путь прошел он,

Долго шел в горах,

Трудности встречались

На пути не раз.

Шел он непреклонно —

Цель была ясна.

Лишь бы долг исполнить —

Гибель не страшна!

Однако, если вы хотите знать, сколько им предстояло еще пройти и как велики были бедствия, постигшие их, вам придется прочитать следующие главы.

Глава пятидесятая,

в которой говорится о том, как страсти вносят сумятицу в чувства и мысли и как от смятения духа человек попадает в руки дьявола

Стихи гласят:

Душе всегда потребно очищенье,

И страсти подлежат искорененью.

Не дай, чтоб Будда с вышины упал!

Ведь только тот, кто чист и светел стал,

Способен обсуждать первоначало,

Чтоб Цаоси119 свободно протекала.

Светильник жизни чистить не ленись,

И мысль сосредоточивать учись,

И равномерным сохраняй дыханье —

Таким путем достигнешь созерцанья.

Это стихотворение называется «Нанькэ-цзи»120, оно повествует о том, как Танский монах избежал бедствия на покрытой льдом реке, Достигающей неба, и благополучно переправился на панцире белой Черепахи на другой берег. Здесь он и три его ученика вышли на большую дорогу и продолжили свой путь на Запад.

Стояла суровая зима, однако:

Тихо лес сияет,

Дымкою охвачен,

А хребет высокий,

Как вода, прозрачен.

Неожиданно перед путниками выросла огромная гора, которая преградила им дорогу. Узкая тропинка извивалась между кручами, уходя все выше и выше. Кругом громоздились груды камней, вздымались вверх опасные скалы и утесы. Идти становилось все труднее.

Натянув поводья, Трипитака остановил коня.

– Дети мои! – позвал он.

К нему тотчас же подошел Сунь У-кун, а за ним – Чжу Ба-цзе и Ша-сэн.

– Что прикажете, учитель? – спросил Сунь У-кун.

– Посмотрите, какие высокие горы, – промолвил Трипитака. – Боюсь, что здесь много диких зверей, всякой нечисти и оборотней, которые губят людей. Нам следует все время быть настороже.

– Успокойтесь и не тревожьте себя, учитель, – отвечал Сунь У-кун. – У нас, ваших учеников, – одна цель и одни стремления: мы встали на путь Истины и обладаем силой, усмиряющей волшебников и покоряющей оборотней. Так что вам нечего бояться всякой нечисти.

Эти слова успокоили Трипитаку, и он двинулся дальше. Когда они достигли какой-то лощины, Трипитака въехал на утес и огляделся. Перед ним вздымались прекрасные горы.

Огромные горы вздымались —

Откосы, отвесы, твердыни

Огромные горы вздымались.

Взлетая к небесной сини.

Небес бирюзу закрывали

Откосы, отвесы и кручи:

Подобные спящим тиграм,

Камней громоздились кучи.

Сосновые ветки спускались,

Подобно летящим драконам,

Холодные мчались потоки,

И птицы пели по склонам.

Рычали голодные тигры,

Цветы раскрывала слива,

Легко кружились снежинки,

И ветер выл у обрыва.

С угрозою мчались тучи,

Воронья стая металась.

Искали олени пастбищ,

Но следа к ним не осталось.

Увы, в такую погоду

Продолжить путь невозможно:

И путник, нахмурив брови,

Чело прикрывает тревожно.

И вот четыре путника, несмотря на снег и холод, пронизывавший их до костей, перевалили вершину крутой горы и увидели вдали, в одной из горных долин, высокие пагоды и строения, а вокруг них – чистые домики, разбросанные то тут, то там.

– Ученики мои! – радостно воскликнул Трипитака. – Сегодня мы изрядно померзли и проголодались. Но судьба посылает нам счастье: я вижу пагоды, строения и уютные жилища. Там, в долине, несомненно живут люди и очевидно есть буддийский монастырь. Мы сейчас же пойдем туда и попросим покормить нас. А как только подкрепимся и отдохнем, отправимся дальше.

Сунь У-кун стал пристально всматриваться вдаль и заметил, что над долиной, на которую указывал Трипитака, плавают темные зловещие облака и весь воздух словно насыщен злом.

– Учитель, – сказал он, обернувшись назад, – это зловещее место.

– Но ведь там есть пагоды, павильоны, беседки, – возразил Трипитака. – Почему же оно зловещее?

– Да откуда вы знаете, учитель, – отвечал с улыбкой Сунь У-кун. – На дорогах Запада водятся разного рода оборотни и злые духи. Они очень искусно обманывают людей и могут не только превращать любые вещи в хижины и строения, но легко создают дворцы, пагоды и павильоны. Разве вы не знаете, что среди девяти видов драконов есть рогатый дракон. Этот дракон обладает способностью излучать особое сияние, и если смотреть на него, то начинают мерещиться здания, дворцы или же мелкие пруды. Когда встречаются большие реки, этот мираж действует с особой силой. Птица, например, непременно останавливается и не может лететь. И что бы вы ни предпринимали, это чудовище все равно моментально проглотит вас. Это очень таинственное и самое опасное для человека существо. А место, которое вы видите, –