Путешествие на Запад. Том 2 - У. Чэнъэнь

не уйдешь. Знаешь что: давай сразимся круга три, одолеешь меня – я верну вам вашего учителя. Не одолеешь, я съем впридачу и тебя.

– Дорогой сынок! – воскликнул Чжу Ба-цзе. – Что ж, пусть будет по-твоему! Но посмотри хорошенько на эти грабли!

– А монах-то из тебя никудышный, – заявил дух.

– Слушай, сынок, – сказал Чжу Ба-цзе, – а ты, оказывается, не так глуп. Ведь я действительно совсем недавно стал монахом. Но как ты узнал?

– Да по тому, как ты орудуешь граблями, – отвечал дух. – Ты, наверное, работал на каком-нибудь огороде и стащил их у хозяина.

– Сынок, – произнес Чжу Ба-цзе, – уж не думаешь ли ты, что этими граблями обрабатывают землю. Так вот слушай:

Молот, посох и грабли

Бились ожесточенно:

Сплавлены были зубья,

Словно когти дракона;

Яркие, золотые,

Были на змей похожи;

Слабый враг перед ними

Падал в смертельной дрожи.

Если ж бывала встреча

С равными им врагами,

То извергали грабли

Невыносимое пламя.

Вот Чжу Ба-цзе с Ша-сэном

Биться с духом решили —

Много в пути на Запад

Духов они сразили;

Тучами крыли небо —

Солнце пряталось где-то;

Если же было нужно,

Все заливали светом.

Встав, Чжу Ба-цзе великий

Крикнул на поле брани:

«Хоть распугал ты тигров

В горных лесах Тайшани,

Хоть бы тебя страшились

В синем море драконы,

Девять дырок получишь,

Граблями заклейменный!»

Однако дух не поверил Чжу Ба-цзе и взмахнул своим медным молотом, готовясь нанести страшный удар. Но Чжу Ба-цзе успел загородиться граблями.

– Вот гнусное чудовище! – заорал он. – Ты ведь совсем недавно стал оборотнем.

– А откуда это тебе известно? – удивился дух.

– Да видно, как ты орудуешь молотом. Наверное, работал у серебряных дел мастера, – отвечал Чжу Ба-цзе, – а потом украл у него молот.

– Этот молот вовсе не предназначен для ковки серебра. Вот послушай, что я тебе скажу:

Девять лепестков сложились вместе:

Палицу они образовали

Со стволом пустым, цветеньем вечным

На земле отыщется едва ли,

Разве только встретится на небе,

Лотосоподобное растенье:

Плод – коричнев, корка – изумрудна:

Всех оно прекрасней, без сравненья!

В старом яшмовом пруду небесном

Выросло и дышит ароматом.

Я ковал его, чтоб крепость меди

Спорила с испытанным булатом.

Что пред ним и сабли и секиры! —

Топоры дробит одним размахом.

Чуть оно твоих коснется грабель,

Сразу грабли разлетятся прахом!

Увидев, как они расшумелись, Ша-сэн не стерпел и, выступив вперед, крикнул:

– Эй ты, чудовище! Перестань бахвалиться! Ведь старые люди недаром говорили: «Чем хвалиться попусту, лучше выйти и показать, на что ты способен». А теперь – ни с места! И попробуй-ка, сразись со мной.

Дух вовремя успел предохранить себя от удара, загородившись молотом.

– Да какой из тебя монах! – крикнул он.

– А ты откуда знаешь? – удивился Ша-сэн.

– Потому что с виду ты простой пекарь.

– Чем же я, по-твоему, похож на пекаря?

– А тем, что так ловко орудуешь скалкой.

– Ах ты, тварь грязная! – Ша-сэн даже выругался. – Да ты, наверное, и не знаешь, что:

Нет оружья у людей такого —

Ты поэтому его не ценишь!

Из чертогов вынесено лунных,

Не могло оно отбросить тени:

Из священнейшего древа Соло118

Сделано, украшено богато,

Камни драгоценные снаружи,

Золото внутри и ароматы

Брал его когда-то император:

На пирах оно тогда блистало.

Взял его я, чтоб оно монаха

Силою волшебной охраняло.

Пусть в путях на Запад неизвестно,

Но зато на небе знаменито!

От его единого удара

Ты падешь в бою, с башкой разбитой!

Дальше дух не мог слушать, он даже в лице изменился от гнева, и тогда на дне реки произошел отчаянный бой:

Чжу Ба-цзе, Ша-сэн схватились с духом:

Был один – небесным полководцем,

На землю сошедшим добровольно;

Был другой – небесным полководцем,

Изгнанным в пределы преисподней.

С двух сторон они сжимали духа,

Наседая с силою могучей.

Похвалялся дух, что в одиночку

Он сопротивляется монахам.

На роду написано им было

Чистой добродетели достигнуть —

Только каждой вещи в этом мире

Противостоит другая сила.

Если воду побеждает суша,

Высохнет вода – и дно откроет,

Из воды ж являются деревья,

И на них цветы благоухают.

В этом тайный смысл ученья Будды;

Этим руководствуясь законом,

И бессмертья делают пилюли.

Мать-земля рождает в темных недрах

Золота прекрасные побеги;

Золото опять рождает воду,

А вода детей своих рождает:

Жизни всей дает вода основу:

И поит цветы, поит деревья;

Дерево огонь в себе содержит.

Всех пяти стихий соединенья

Проявляются многообразно,

Изменяя лик они в боренье.

Посмотрите, как прекрасен молот, —

Медными он блещет лепестками.

Как чудесен посох полосатый, —

Он огнями яркими сверкает!

Изначально в мире были грабли,

Светоносны как светила неба!

Все распалось на девять – в боренье…

В неизвестном разобраться трудно.

Но монахи жертвовали жизнью,

Чтобы соблюсти свои обеты,

Отказались от удобств житейских,

Сакья-муни послужить желали,

Не боясь опасностей смертельных;

Здесь, в сраженье, выступали дружно,

Не давая молоту простора:

Слева – посох отражал удары,

Справа – молоту встречались грабли.

Уже четыре часа бились трое под водой, однако так и нельзя было сказать, кто из них победит. Наконец Чжу Ба-цзе понял, что им не одолеть духа, и подал знак Ша-сэну. Притворившись побежденными, они бросились назад, волоча за собой свое оружие.

– Ребятки! – крикнул тут дух своим подчиненным. – Вы оставайтесь здесь на страже, а я догоню этих стервецов: отличная у вас будет закуска.

И вы только взгляните: словно лист, несомый осенним ветром, или цветы, сбитые дождем, дух, поднявшись на поверхность воды, помчался за своими противниками.

Между тем Великий Мудрец Сунь У-кун стоял на восточном берегу и пристально следил за прибрежными волнами. Вдруг вода забурлила и из нее с шумом и криком, задыхаясь, выскочил