Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины - Галина Артемьева

23 октября весь мир был потрясен известием о теракте в Москве, на Дубровке, когда во время спектакля «Норд-Ост» в зал ворвались вооруженные боевики и взяли в заложники артистов и зрителей. 916 человек.

Теперь все внимание наше было приковано к судьбе этих людей. По несколько раз в день бегала я в бизнес-центр нашего отеля, выходила в Интернет, смотрела новости. 26 октября все было кончено. Не так, как хотелось — при освобождении погибло, по официальным данным, 130 человек, по данным общественной организации «Норд-Ост» — 174 человека.

Естественно, никаких развлекательных программ в ту страшную неделю в эфир не выходило.

Потом все вошло в свою колею.

Как мне хотелось бывать хотя бы на пятничных концертах в Останкино, чтобы издалека видеть сына! Но нас разделяли тысячи километров.

Наконец мы вернулись в Москву.

Я могла посетить очередной концерт. В тот день Паша должен был выступить с песней «Я теряю корни». Первое исполнение.

«Фабрика звезд» к тому времени уже стала популярной. Толпы юных зрительниц ломились в зал, где проходили съемки.

Я увидела Пашу. Он слегка показался из-за кулис и кивнул мне, радуясь, что видит. А потом приставил палец к уху. Я не поняла этот жест. Подумала: он показывает «пистолет у виска», что, мол, волнуется очень. Я улыбнулась, помахала, показала ему: «Я с тобой». Начался концерт. И все шло просто замечательно.

Когда съемки завершились, я собралась уходить, ко мне подошли и попросили остаться. Со мной хотели поговорить. Я даже не встревожилась тогда. Мало ли какие вопросы возникли по ходу дела…

— У Паши перед концертом поднялась температура, — сказали мне. — Выше тридцати восьми. Ему сделали укол. Но он жалуется на ухо. Мы хотим отвезти его в госпиталь.

Да, однажды в Италии у Паши уже был отит. Это опасное заболевание, потому что инфекция может в любой момент перекинуться на мозг.

Я перепугалась.

— Не волнуйтесь, мы просто ставим вас в известность. Он поедет в госпиталь, завтра вы сможете его навестить.

Мне разрешили подойти к сыну. Он весь горел, но был счастлив, что выступление состоялось, что спел он достойно.

Мы обнялись, помолились. Я очень тревожилась, но доверяла тем, кто заботился о ребятах.

Тем не менее — ночь прошла без сна. Рано утром в субботу я отправилась в госпиталь, заехав в свой храм — Покрова Пресвятой Богородицы в Красном Селе — и получив благословение у своего духовного отца. Храм находится очень близко от госпиталя, в который отвезли сына.

Меня пропустили на этаж, где он лежал. Я все еще была достаточно спокойна. И тут я увидела, как на коляске выкатывают Пашу без сознания. Он был одет в ту же концертную одежду, что и вчера, на лице — несмытый телевизионный грим.

Вот тут меня охватил настоящий ужас. Голова в такие моменты работает у меня очень быстро. Я сообразила сразу все: и то, что суббота, и что врача еще нет, и что отит подобного рода надо лечить без промедления — счет идет на секунды…

Спасибо дорогому Костеньке! Он тут же купил в аптеке капли с антибиотиками и другие лекарства, которые я его попросила привезти. Через полчаса лекарства были у меня.

Врач пришел и одобрил мои действия. Да, именно эти капли и были нужны, именно этот антибиотик и следовало принимать. Паша оживал на глазах.

Когда сделали анализ, оказалось самое страшное из того, что можно было ожидать: синегнойная палочка. Эту бактерию очень трудно победить, потому что она устойчива к антибиотикам. Возникает она у людей с пониженным иммунитетом (а ребята жили, естественно, в постоянных стрессах) и при отсутствии хорошей вентиляции помещения. Кондиционеры у них были установлены, но они лишь охлаждали воздух, а вот вентиляции как таковой не было. Потом это наверняка исправили.

В общем, взялись лечить всеми возможными способами. Я спала на соседней койке. Первую ночь Паша горел и бредил. Потом температура спала и оставалась нормальной. Слабость у него была страшная, не мог голову поднять, кормила его с ложечки.

Паше задали вопрос: не хочет ли он покинуть «Фабрику звезд». Он сказал:

— Нет! Хотите номинировать на отчисление — номинируйте. А так — не уйду.

Больше двух дней на поправку дать ему не могли. Условия игры — не будет появляться на экране, будет удален.

Он вернулся. Продолжал пить свои лекарства, капать капли. Но в следующем отчетном концерте участвовал наравне со всеми.

…Мы до последней минуты не знали, кто же победит на первой «Фабрике звезд».

Сидели среди ревущего многотысячного «Олимпийского» и ждали объявления результатов.

И вот Яна Чурикова объявляет: первое место заняла группа «Корни»!

Ура! Мы победили!

Это было правда здорово!

Их было много, замечательных встреч с сильными, исключительно одаренными людьми, которым суждено остаться в истории. Жизнь каждого из них — тяжела, полна трагических переживаний, подчас нечеловеческих преодолений и — счастья творчества, побед.

Мощь таких личностей ощущается сразу.

Муж много играл с Ростроповичем. Благодаря этому я имела возможность несколько раз встретиться с этим великим музыкантом, а также с его женой Галиной Павловной Вишневской и дочерью Ольгой.

Первая моя встреча с Ростроповичем и Вишневской состоялась на фестивале в Чикаго. После концерта мы зашли в артистическую к Ростроповичу, чтобы его поздравить. Галина Павловна сидела за столом в роскошном платье, с ожерельем из крупных камней. Королева!

Я так и сказала:

— Вы — королева!

— Да, — сказала Галина Павловна, — я королева. И всегда это знала. И когда жили в нищете и голоде, я знала, что королева.

Мы стали говорить фестивале, о нашей с Костей свадьбе, о том, как добывали у моего мужа разрешение на вывоз сына…

Ростропович тоже подключился к разговору. История получения разрешения очень его порадовала:

— Слушай, стагик, ты — гегой! — сказал он, обращаясь к Косте.

А в заключение нашего разговора Галина Павловна сказала мужу:

— Я рада, что ты женат. И рада, что именно на ней!

Я была счастлива это слышать.

Ростропович был человеком невероятно теплым.

— Как я рад тебя видеть! Я скучал! — это, наверное, слышал от него каждый, встречаясь в очередной раз.

Человек-праздник.

Но каким же он был требовательным, даже деспотичным, когда речь шла деле всей его жизни — музыке.

В марте 2003 года в Нью-Йорке проходила серия концертов «Слава и Друзья». Константин Лифшиц играл тогда четыре концерта подряд. 20, 21, 22 марта — с Нью-Йоркским филармоническим оркестром под управлением Ростроповича. 23 марта — камерный концерт. В первом отделение Ростропович и Лифшиц исполняли Прокофьева. Во втором — Ростропович, Венгеров, Лифшиц играли Шостаковича.