Я убиваю - Джорджо Фалетти

Он указал на кресло перед собой.

– Садитесь, генерал.

– Не указывайте мне, что я должен делать!

Фрэнк отметил в голосе Паркера истерическую нотку.

– Выкладывайте лучше побыстрее ваши бредни. У нас самолет через…

Генерал посмотрел на часы. Фрэнк улыбнулся про себя. Для генерала, похоже, это тоже стало сегодня привычным жестом. Фрэнк отметил, что Паркер довольно далеко отодвинул руку, чтобы рассмотреть стрелки.

– …Наш самолет вылетает менее чем через час.

Фрэнк покачал головой.

Нет, не так, мистер.

– Не хотелось бы вам перечить. Но вам следовало бы сказать не наш, а мой самолет.

Паркер посмотрел на Фрэнка так, словно не мог поверить своим ушам. На его лице возникло изумление человека, до которого не сразу дошла шутка. И вдруг Паркер расхохотался. Фрэнк с удовлетворением отметил, что смех искренний, и подумал, с каким бы удовольствием заткнул генералу рот.

– Ну, что ж, смейтесь, если нравится. Это не меняет дела. Вы улетите один, а ваша дочь и ваш внук останутся здесь. Во Франции, со мной.

Паркер покачал головой, изображая сострадание, с каким обычно выслушивают болтовню идиота.

– Да вы просто свихнулись.

Фрэнк улыбнулся и откинулся, положив руку на спинку дивана и ногу на ногу.

– Не хотелось бы снова перечить вам. Когда-то, наверно, я и вправду был сумасшедшим. Но вылечился. На вашу беду, я никогда не был настолько в здравом уме, как сейчас. Видите ли, генерал, вы все тыкали пальцем в мои ошибки и позабыли о своих, а они оказались намного серьезнее.

Генерал посмотрел на дверь и направился к ней. Фрэнк тотчас пресек его намерение.

– Не ждите оттуда никакой помощи. Не советую привлекать местную полицию. Если же надеетесь на капитана Мосса, то знайте – в данный момент он в морге с перерезанным горлом.

Генерал вздрогнул.

– Что вы такое говорите?

– То, что уже сказал раньше. На каждого сильного человека всегда найдется кто-то посильнее. Ваш прихвостень был отличным солдатом, но надо признать, что Никто, человек, которого Мосс должен был убить, намного превзошел его. Он избавился от него так же легко, как сам Мосс собирался расправиться с ним.

Паркер так и сел. На его загорелом лице неожиданно появился серый оттенок.

– Как бы там ни было, что касается убийцы вашей дочери, знайте, мы взяли его. Месье Никто поместят в психиатрическую лечебницу для уголовных преступников, и он никогда оттуда не выйдет.

Фрэнк позволил себе помолчать. Потом подвинулся к краю дивана и внимательно посмотрел на человека, сидевшего перед ним в странном оцепенении. Он не мог представить, о чем тот думает, и ему было совершенно наплевать на это. Единственное, чего ему хотелось, поскорее увидеть спину генерала, когда тот отправится к трапу самолета.

Отправится туда один.

– Полагаю, лучше всего начать с начала, – заговорил Фрэнк. – А оно связано со мной, не с вами. Едва ли нужно долго распространяться насчет моей жизни. Вы знаете ее даже слишком хорошо, не так ли? Вам все известно обо мне, о моей жене, о ее самоубийстве после того, как я чудом спасся во время взрыва, когда вел расследование по делу Джеффа и Осмонда Ларкиных, наркоторговцев, которые контролировали рынок в двести-триста миллионов долларов в год. Стараясь выбраться со дна колодца, куда рухнул, я приехал сюда и невольно втянулся в расследование дела серийного убийцы. Жестокого, как акула. Первой жертвой его стала, к сожалению, ваша дочь Эриджейн. И тут появляетесь вы. Прибываете в Монте-Карло, потрясенный горем и с желанием отомстить…

Паркер воспринял эти слова так, как если бы Фрэнк усомнился в его горе.

– А вы как поступили бы, если бы кто-то убил вашу жену таким образом?

– Точно так же. Не успокоился бы, пока не прикончил убийцу собственными руками. Но в вашем случае все иначе…

– Что вы хотите сказать, клоун? Что вы можете знать об отцовских чувствах к своей дочери?

Слова эти врывались у Паркера непроизвольно, и он тотчас понял, какую допустил ошибку.

Фрэнку страшно хотелось в этот момент выхватить «глок», висевший на поясе, и всадить ему пулю прямо в лоб, чтобы серое вещество этого мешка с дерьмом разбрызгалось по всем этим рекламным постерам. Он подумал, что усилие, какое понадобилось, чтобы взять себя в руки, стоило ему, наверное, десяти лет жизни.

Фрэнк ответил. И из уст его веяло холодом, словно от глыбы льда.

– Верно, генерал, я не знаю, что такое отцовские чувства. Но я отлично знаю, какими могут быть ваши чувства в отношении к дочери. Вы отвратительны мне, Паркер, буквально омерзительны. Я уже сказал вам, что вы – презренное существо, и я раздавил бы вас, как таракана. Но в своем самомнении, в бреду своего всемогущества это вы не захотели мне поверить…

Тень улыбки промелькнула на лице Паркера. Видимо, он посчитал реакцию Фрэнка на его слова небольшой личной победой.

– Если я не слишком любопытен, не объясните ли мне, как вы намерены действовать, чтобы достичь успеха?

Фрэнк достал из внутреннего кармана пиджака толстый желтый конверт и бросил его на стеклянный стол, разделявший их.

– Все, что я собираюсь вам сказать, подтверждается бумагами в этом конверте. А теперь, если позволите, я хотел бы продолжить…

Паркер снисходительным жестом дал понять, что не возражает.

Фрэнку пришлось сделать огромное усилие, чтобы преодолеть волнение и спокойно продолжить разговор.

– Как я уже сказал, вы приехали сюда, в Монте-Карло, сраженный горем из-за убийства дочери да еще таким варварским способом. И выразили, должен заметить, весьма несдержанное желание лично расправиться с убийцей. Настолько несдержанное, что это было даже подозрительно.

Фрэнк помолчал, потом произнес, чеканя, едва ли не по слогам, каждое слово.

– Вы были за сто километров от этого намерения. Вам необходимо было как раз совершенно противоположное – чтобы маньяк продолжал убивать.

Паркер вскочил, словно вдруг обнаружил в кресле кобру.

– Теперь я уверен. Вы буйно помешанный, и вас надо поместить в одну камеру с тем, другим.

Фрэнк жестом предложил ему сесть.

– Ваша словесная акробатика похожа на попытку мыши выбраться из бутыли. Бесполезной попыткой. Вы еще не поняли, Паркер? Вы еще не поняли, что мне известно про вас все. И про капитана Мосса, по которому никто не прольет слез.

– Вам известно все? Все о чем?!

– Если соблаговолите не перебивать меня, то узнаете раньше, чем один сядете в свой самолет. Чтобы вам все было понятно, вернемся назад, к моей истории. Из двух наркоторговцев, о которых я говорил, один, Джефф Ларкин, был при захвате убит в перестрелке. Мир праху его. Другой, Осмонд, сидит в тюрьме. Расследуя дело этих двух джентльменов, ФБР начало подозревать, что с ними сотрудничает кое-кто наверху, кого, несмотря на все усилия, пока еще не удалось выявить…