Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

разве вы не говорили, что у нас бесплатный шведский стол?

Лин-эр: — Да, конечно, но вечеринка у костра оплачивается отдельно. Упс!

Мо Жань: — ...

3. Если бы Лин-эр работала сутенершей в кошачьем типа-кафе...

Лин-эр: — Бессмертный господин Мо, подождите немного. Я хочу вам что-то сказать.

Мо Жань: — Говори.

Лин-эр: (незаметно потирая ручки) — Сексуальные бенгалы, воспитанные британцы, горячие манчкины, экзоты на любой вкус. Просто приобретайте наш месячный абонемент, и безлимитно гладьте и тискайте наших кисок. Бессмертный господин, ну как, вы согласны?

Мо Жань: — …А у вас есть белый кот? Стоит его тронуть, и он сразу бьет тебя когтистой лапой раз так десять…

Глава 143. Оказывается, Учитель недосягаемый лунный свет, что со мной от новолуния до полнолуния, киноварная родинка и кровь моего сердца, мой рок и моя судьба[143.1]

Может Мо Жань и не отличался сообразительностью, но, увидев горящий взгляд девушки, сразу же сделал правильные выводы и поспешил сказать:

— Барышня Лин-эр, ты сегодня много выпила. Что бы ты не хотела мне сказать, точно сможет подождать до завтра…

— Нет уж, я хочу поговорить об этом сегодня!

В один миг эта юная нежная девушка превратилась в свирепого и непокорного тигренка с растрепанными волосами и сверкающими глазами.

Опасаясь связываться с ней сейчас, Мо Жань уже подумывал использовать цингун и пуститься в бега, но девица уже крепко вцепилась в его рукав, поэтому ему оставалось только с доброжелательной улыбкой попросить:

— Отпусти меня.

— Не отпущу, — как говорится, пьяному и море по колено, тем более что Лин-эр было не занимать храбрости, а план уцепиться за бессмертного господина с Пика Сышэн она обдумывала уже не один день. Поэтому девушка громко и внятно заявила о своих намерениях:

— Вы мне нравитесь, а я нравлюсь вам?

Мо Жань: — …

Увидев, что мужчина никак не реагирует, Лин-эр заволновалась.

Когда Мо Жань только появился в деревне Юйлян, она сразу заметила, что этот мужчина создает впечатление очень мужественного и доблестного человека. Впоследствии она узнала, что он был тем самым прославленным «Уважаемым Мастером Мо». Маленькое зернышко в ее сердце пустило глубокие корни, и все окончательно вышло из-под контроля.

Но вот уже уборка урожая подходит к концу, и очень скоро Мо Жань покинет эти места и не вспомнит юную селянку с границы Нижнего Царства, чьей единственной ценностью было красивое лицо и ладное тело. Хотя ей было неизвестно, что думает о ней Мо Жань, девушка точно знала, что если сейчас она упустит возможность выразить ему свою симпатию, вряд ли у нее появится второй шанс сделать это. Поэтому сегодня вечером, выпив для храбрости, Лин-эр отважилась пойти следом за Мо Жанем и, преградив ему путь, признаться в своих чувствах.

Эта смелость и напор, по правде говоря, даже напугали Мо Жаня.

Красивое лицо Лин-эр раскраснелось от волнения.

В этот момент про себя она подумала: если бы Мо Жань согласился, то как замечательно было бы заполучить такого красивого любовника, не говоря уже о том, что зацепиться за такого мужчину, все равно, что в один миг взлететь на самую вершину Пика Сышэн. После этого ей не придется прозябать в этом богами забытом селе и всю жизнь можно будет прожить в комфорте, не заботясь о завтрашнем дне, просто…

— Сожалею, барышня Лин-эр, но тебе придется отпустить[143.2].

Всего одной фразой он камня на камне не оставил от воздушного замка, который она построила в своей голове.

Красивые черты Лин-эр исказились от разочарования, с лица вмиг сошел весь румянец, но все же она нашла в себе силы спросить:

— Я… во мне есть что-то некрасивое?

— В тебе все прекрасно, — вежливо ответил Мо Жань, мягко высвобождаясь из хватки девичьих рук, — но мне ты не нравишься.

Хотя, похвалив ее внешность, он пытался сохранить ее девичью гордость, этим «мне ты не нравишься», он буквально растоптал ее самолюбие.

Глаза Лин-эр мгновенно наполнились слезами обиды. Хотя ей нравился Мо Жань, ее чувства к нему не успели укорениться, поэтому сейчас она скорбела скорее о своих разбитых мечтах, а не о растоптанных чувствах.

— Тогда вам… — сдержав слезы, она все же спросила, — Тогда какая внешность вам нравится?

— Мне…

Этот вопрос поставил Мо Жаня в тупик.

Что ему нравится?

Он хотел было по привычке сказать, что ему нравится внешность Ши Мэя. Но когда эта фраза была готова сорваться с его губ, он вдруг понял, что это совсем не так и, растерявшись, так ничего и не ответил.

— Скажите, что именно вам нравится? — продолжала давить Лин-эр. Чтобы не упустить ни единой эмоции, отразившейся на его лице, она ни на миг не сводила с него взгляда своих красивых глаз.

На самом деле эта девушка заслуживала жалости. Ее старшая сестра вышла замуж за обычного торговца тканями из Верхнего Царства и несколько лет назад переехала в Лайчжоу, где зажила припеваючи.

Лин-эр вместе с матерью как-то отправилась навестить сестру. Весь пеший путь женщины несли на спине нехитрые гостинцы: сушеную рыбу с сычуаньским перцем. Но мужу сестры не понравились запылившиеся бедные родственники, которые еще и рыбой воняли, и, чтобы не позориться перед соседями, он очень быстро спровадил их из дома. Этот эпизод словно острый нож засел в сердце Лин-эр. С того дня она поклялась себе, что не смирится со своей нищенской жизнью, когда-нибудь будет жить лучше, чем ее сестра, и тогда вернет сторицей все обиды.

Поэтому все эти годы эта девушка искала выдающегося человека, отдавшись которому, она смогла бы изменить свою судьбу.

В ее положении Лин-эр и правда не желала упускать Мо Вэйюя.

По этой причине сейчас она сходила с ума от волнения и была готова идти до конца. Сделав вид, что под влиянием алкоголя у нее подогнулись ноги, девушка повисла на Мо Жане. Она знала, что перед ее мягким податливым телом сложно устоять. Когда летом она шла по полю, местные мужики глаз с нее не сводили и потом еще долго смотрели вслед. Сейчас отчаявшаяся девушка сделала ставку на тело и попыталась нежной манящей плотью проломить броню Уважаемого Мастера Мо.

— Что со мной не так? Совсем не хочешь меня? Даже не рассмотрел толком, а уже отвергаешь?

Ее обжигающее мягкое тело буквально приклеилось к нему, но Мо Жань всем нутром чувствовал отторжение. Потемнев лицом,