Зовем вас к надежде - Йоханнес Марио Зиммель

Грин. Ну, новости репортеры узнали. От кого, мистер Фишер?

Фишер. Это… действительно, я… ужасно все это…

Грин. Что? Пожалуйста, говорите яснее!

Фишер. Яснее, да… Профессор Линдхаут был страшно взволнован, когда пришел вместе с другими господами. И, к сожалению, он очень громко говорил.

Грин. Что он сказал?

Фишер. Он сказал — извините, профессор, — что мистер Брэнксом босс «французской схемы», и еще, что мистер Брэнксом приказал похитить его дочь… Конечно, репортеры это услышали, и, как только я остался один, они набросились на меня, стали фотографировать и пытались узнать еще что-нибудь… Что я мог поделать… Ребята сами все услышали лично от профессора…

Лонжи (вскакивая). Я в любой момент готов покинуть свой пост.

Представитель президента. Главный инспектор Лонжи, я уполномочен высказать вам абсолютное доверие со стороны господина президента. Вы выдающийся работник с высочайшими заслугами.

Первый главный редактор (тоже вскакивает). Тогда и у нас есть право на доверие со стороны всех порядочных людей этой страны!

Второй главный редактор. Как выяснилось, мы напечатали чистую правду!

Третий главный редактор. Право на свободное изложение информации является одним из основных прав американской конституции!

Грин. Господин начальник полиции, когда вы узнали, что мистер Брэнксом якобы является боссом «французской схемы»?

Начальник полиции. Сегодня, в двенадцать часов одиннадцать минут. От главного инспектора Лонжи. Его, в свою очередь, проинформировал профессор Линдхаут. Когда профессор Линдхаут вернулся из Бюро по наркотикам в гостиницу «Плаза», ему передали небольшой пакет.

Грин. Это верно, профессор Линдхаут?

Линдхаут. Да, это верно.

Грин. Что это за пакет?

Линдхаут рассказал, что случилось с пакетом.

Грин. Что вы услышали, когда стали прослушивать пленку? Что вы увидели на пяти фотографиях, профессор Линдхаут?

Линдхаут. Это… это… я не могу рассказывать об этом… я не могу, вы слышите, черт побери!

Грин. Возбуждение профессора Линдхаута можно очень хорошо понять. Сейчас мы прослушаем кассету, на которой сотрудник ФБР, сопровождавший профессора Линдхаута и по понятным причинам не имеющий возможности показаться перед камерами, сообщает, что можно было услышать и увидеть. Пожалуйста, включите магнитофон!

Звучит искаженный голос агента ФБР Ховарда Кларка. Он зачитывает текст перезаписи и точно описывает фотографии Труус.

Конец показаний Кларка. Я в любой момент готов подтвердить это под присягой. Техники нью-йоркского ФБР также готовы сделать это.

Колланж. Я тоже!

Брэнксом (заговорил впервые). Я глубоко потрясен, дорогой профессор Линдхаут, и клянусь богом, что не имею ничего общего с этим чудовищным преступлением.

Грин. Я вызываю Марсель, главного инспектора Лассаля!

На мониторах и на телеэкранах возникло лицо главного инспектора Пьера Лассаля. Строка внизу:

Лассаль. Добрый день.

Грин. Главный инспектор Лассаль, вы руководитель Отдела по борьбе с наркотиками. Разница во времени между Марселем — как и Базелем и Веной — и Нью-Йорком составляет шесть часов. У вас сейчас уже почти три часа утра девятнадцатого августа! Итак, вчера ранним вечером по местному времени вас попросили разыскать гараж, который вам описали по данным, полученным от профессора Линдхаута. Вы нашли этот гараж?

Лассаль. Мы сразу же прочесали весь город и все окрестности. В ходе широкомасштабной облавы мы обыскали все гаражи. Мы не нашли ничего, что хотя бы отдаленно соответствовало данным профессора Линдхаута. Это не означает, что он сообщил ложные сведения и что такого гаража не существовало. Его сегодня больше не существует. Торговцы, должно быть, о чем-то пронюхали незадолго до этого. Не так трудно в самое короткое время полностью переделать гараж и нанять на работу других людей.

Грин. Вы нашли замок в Обагне, который профессор Линдхаут видел на фотографиях, полученных им в Вене?

Лассаль. Сразу же. Он называется «Солнечный район».

Грин. Нашли ли вы мужчину и женщину, которых профессор Линдхаут видел на этих фотографиях, и описал вам?

Лассаль. Нет.

Грин. А в замке никого не было?

Лассаль. Как же, конечно, там были люди.

Грин. Кто?

Лассаль. Служащие, садовники и экскурсоводы. Замок очень древний. Там ежедневно проводятся экскурсии.

Грин. Мужчина и женщина, которых профессор Линдхаут видел на фотографиях, — они также могли быть посетителями замка?

Лассаль. Вполне. Я же говорю, туда ежедневно приходят туристы. Возможно, и месье Брэнксом там когда-то бывал.

Грин. Мистер Брэнксом, вы были когда-нибудь в Обагне?

Брэнксом. Один раз. Чтобы посетить замок.

Грин. Во время этого визита вы разговаривали с мужчиной и женщиной?

Брэнксом. Да, я вспоминаю.

Грин. Как их зовут?

Брэнксом. Понятия не имею. Это были туристы, как и я…

Грин. Главный инспектор Лассаль, профессор Линдхаут видел также на фотографиях мистера Брэнксома с одним капитаном на борту корабля. Ему назвали адрес и фамилию этого капитана. Как обстоит дело с этим?

Лассаль. По указанному адресу мы нашли в одной частной квартире капитана, корабль которого находится в гавани Ля Жольет в связи с повреждением силовой установки. Этот человек был временно задержан, но по указанию парижской полиции его освободили.

Грин. Почему?

Лассаль. Ни у одной заинтересованной службы Франции нет ничего против Мирона Панагиотопулоса.

Грин. Капитана зовут Мирон Панагиотопулос?

Лассаль. Да. Корабль под его командованием — греческое судно. Он называется «Медея».

Грин. Как вы можете объяснить, что мистера Брэнксома в форме капитана могли сфотографировать вместе с другим капитаном на борту судна?

Лассаль. Для экспертов сущие пустяки изготовить фотомонтаж, который не отличить от оригинальных снимков. Это касается и фотографий месье Брэнксома с обоими неизвестными в Обагне. Если месье Брэнксом говорит, что разговаривал там с двумя людьми, то это совсем не обязательно должны быть те же люди, которые изображены на фотографиях. Я имею в виду фотографии, которые видел профессор Линдхаут. То же самое, впрочем, относится и к голосам, записанным на пленку.