Связанные - Олли Ярвинен

гораздо выгоднее. Вот представь: другие рахи ничего оспорить не смогут, им такое даже в голову не придёт, так и будут сидеть на своих пятачках; а обычные люди… Ну, я даже не знаю, кем нужно быть, чтобы претендовать на весь мир целиком. Да и потеснить тебя будет нельзя, разве что каким-то образом вытолкнуть за пределы этого мира — но это уже из разряда фантастики, можешь мне поверить, я кое-что понимаю. А ещё ты никогда не покинешь свою территорию, максимум переместишься из одной части в другую — значит, не нужно беспокоиться о том, что пока тебя нет, кто-нибудь присвоит её себе. Обо мне, кстати, можешь тоже не переживать: мне здесь вообще ничего не нужно, хватит любого угла. А если даже мы встретим других рахов — и что с того? Мы же теперь знаем, что делать: ты подержишь, я поговорю, и всё, проблема решена…

Чем дольше Кристина говорила, тем заметнее голова Хель клонилась набок, придавая её строгому лицу удивлённый и даже немного растерянный вид: казалось, такая простая, в сущности, мысль никогда прежде её не посещалась. Уже через пару секунд призрак и вовсе замер без движения, превратившись в подобие каменного изваяния и полностью утратив даже малейшие признаки жизни.

Так прошло несколько минут.

«Похоже, я её сломала». — Кристина поводила рукой перед лицом Хель, после чего, не добившись результата, аккуратно тронула её за плечо. Всё без толку: призрак по-прежнему безразлично глядел перед собой, не реагируя на раздражители. Делать было нечего — только ждать, пока рах уложит эту прорывную концепцию у себя в голове, и надеяться, что она не сведёт призрак с ума.

С тяжёлым вздохом Кристина поднялась на ноги и направилась к Мартону. Где-то она читала, что потеря сознания от удара по голове обычно не длится слишком долго, а значит, гвардеец в любой момент может очнуться, и тогда их увлекательная гонка вполне может начаться заново. При условии, конечно, что Хель не организовала ему серьёзное сотрясением мозга — тогда Мартону, само собой, будет уже не до того. Однако, как бы то ни было, следовало принять хотя бы минимальные меры предосторожности.

Не сводя глаз с гвардейца, она осторожно подняла с земли оружие, удивлённо присвистнула, оценив тяжесть, и на всякий случай унесла его подальше. Теперь, если что-нибудь и случится, они окажутся в более-менее равных условиях. Покончив с этим делом, Кристина устроилась на под каменным навесом, прислонилась спиной к прохладной скале и крепко задумалась.

Засиживаться на одном месте не было ни времени, ни желания. Не погибла сразу — уже хорошо; сумела договориться с Хель — ещё лучше; теперь нужно разобраться, что делать дальше. Первой и, пожалуй, самой разумной мыслью было выходить к людям, однако Кристина очень слабо представляла, в какую сторону нужно двигаться. Скорее всего, если спуститься в долину и идти вдоль реки, то рано или поздно можно будет выйти к какому-нибудь поселению — вот только где гарантия, что история Формо не повторится и там?

— Спрятать бы нас всех, как тогда, на болотах, пока сюда не набежало ещё какой-нибудь нечисти… — тихо проговорила она и зябко поёжилась, не то из-за того, что каменный навес над головой нисколько не спасал от пронизывающего ветра, не то от воспоминаний о своих похождениях в Шепчущем лесу. Мысль тут же невольно вернулась к холму и обитающему на нём Духу.

Теперь стало очевидно, что это существо преследовало её с самого начала. Как вообще можно было не заметить характерный запах озона, свежей древесины и хвои, который неизменно предварял появление Духа? В первую же ночь она почувствовала его, когда только сбежала с холма; а затем снова, во время сражения рахов за Формо, и, наконец, ещё раз, перед самым переходом — почти незаметная, но такая очевидная деталь! А тот дурацкий жёлтый фантик от конфеты, который нашёлся у неё в кармане, когда они встали лагерем на границе Шепчущего леса — что это, как не привет из детства и недвусмысленный намёк на присутствие старого знакомого?

«Изящный способ напомнить о себе, ничего не скажешь!»

Однако, если всё это время Дух следовал за ней, значит ли это, что ей ни разу не угрожала настоящая опасность и что всё было под контролем? Поразмыслив, она пришла к выводу, что — нет. Если бы Дух хотел вмешаться, то сделал бы это давным-давно — как минимум тогда, в лесу, когда гвардейцы совершенно серьёзно собиралась её убить; хотя можно было вспомнить и о других случаях, когда такое вмешательство было бы очень кстати. Если бы не Хель, она бы, в лучшем случае, до сих пор бродила бы по Шепчущему лесу — или, что даже вероятнее, уже на второй-третий день, оголодав и вдоволь набегавшись от не менее голодных рахов, она соорудила бы из камней и веток что-нибудь похожее на куклу и призвала бы Духа совершенно самостоятельно, обещая сделать что угодно, лишь бы он забрал её из этого жуткого места.

«Может, на это он и рассчитывал?»

Тринадцать лет общения с Духом пролетели перед глазами за один миг. Всё началось с вопроса, который в той или иной форме повторялся из года в год: «Чего вы хотите?». Однако Кристине, как назло, ничего не требовалось — и даже в те моменты, когда она была готова ответить, что-то всякий раз её останавливало, какое-то смутное предчувствие беды и внутреннее убеждение, что за любую просьбу в конце концов придётся дорого заплатить. Видимо, устав ждать, Дух решил взять всё в свои руки и подставил её — это как раз было не сложно, учитывая, что она выросла рядом с этим существом и не ждала подвоха, а предостережение «Другой» прозвучало слишком поздно.

«В итоге я сама должна была попросить о помощи, и остаться должна, так что ли? Тогда Хель, а точнее, образовавшаяся между нами связь в его планы не входила — как раз наоборот, она всё только запутала. Знать бы ещё, зачем ему всё это понадобилось и что вообще можно получить от обычного человека, вроде меня».

— Я согласна.

— А? — Кристина едва не подскочила, когда в её размышления ворвался приятный мелодичный голос с заметным певучим акцентом. И только затем, сообразив, что он может принадлежать только одному существу, удивлённо покачала головой: все эти запредельные интриги духов и призраков изрядно потрепали ей нервы.

— Ещё бы ты была не согласна, — наконец с нескрываемым облегчением прокомментировала она. — Весь мир к твоим ногам, не больше и не