Королевская кровь. Сорванный венец - Ирина Котова

Удары гонгов слились в непрерывный звон, и Его Священство, встав с колен, начал петь молитву-обращение к Красному. Голос у него был слабый, но он удивительным образом возносился над звуками древних инструментов, и слова молитвы слышали все, даже те, кто находился на самых дальних рядах амфитеатра.

Прими, божественный кузнец,

Огонь дающий и берущий,

Живое пламя Творца,

Дочь свою, наследницу твоей крови,

Плоть твою в поколениях,

Под длань твою…

Один за другим вставали остальные священники, оставляя гонги стоять на земле, и присоединялись к песне-молитве.

...Дай ей мудрость и всемилость,

Дай ей силу и ретивость,

Дай ей долгой жизни,

Пусть имя ее запомнят в веках…

И вот вокруг лежащей у ног Красного короны начало разливаться марево, сначала полупрозрачное, словно просто колышащийся над мостовой жаркий воздух, оно постепенно поднималось ревущим божественным пламенем, охватывая статую и превращая ее в яркую огненную фигуру с горящими глазами. Одновременно с этим сам по себе звякнул первый оставленный на песке гонг, затем другой, и вот они уже взмыли в воздух полукругом перед поющими жрецами и начали отбивать ритм. Та-а-ам-бон-бон. Та-а-ам-бон-бон. Та-а-ам…

Я смотрела на спину сестры и пыталась представить себе, что она чувствует сейчас, будучи так близко к изначальному пламени нашего первопредка. Страшно ей? Любопытно? Все равно?

Я же была в эйфории – то было первое божественное чудо, которое я видела сама, и когда это настолько наглядно и близко, становятся жалки и смешны как наши споры с лицейскими дружками-атеистами, так и философствования почтенных профессоров богословия. Все не так сложно, все близко и понятно. Я тянулась к этой обжигающей стихии, хотела прикоснуться к ней, почувствовать ее. И ощущала себя обиженной маленькой девочкой, которой показали торт на высоком столе и сообщили, что его сейчас съест кто-нибудь другой.

...Дай ее избраннику твердости и крепости,

Дай им здорового потомства,

Пусть тот, кто хочет сразиться с ним,

Заявит свое право сейчас или молчит вовек…

* * *

На другом конце города взбешенный Владыка врезал в челюсть ворвавшемуся в номер и разбудившему его брату и, страшно рявкнув, выпрыгнул из окна, на лету разворачиваясь в огромного дракона. Уже не стесняясь ничего и никого, не слушая криков ужаса видящих его снизу людей, огромный ящер молнией полетел к амфитеатру, в ярости обещая себе разорвать проморгавшего перенос церемонии Энти, если он не успеет и коронация все-таки состоится.

* * *

– Других претендентов на руку принцессы нет! Время выбора истекло! Можно начинать коронацию! Благослови дочь свою на трон и наследие твое, Красный Отец! – торжественно объявил Его Священство, кланяясь Огню и выливая в него драгоценное ароматное масло. Огонь взмыл выше статуи, соглашаясь, и корона, светящаяся, будто раскаленная, медленно поднялась в воздух под ритмичный звон гонгов и двинулась к Ангелине.

– Красота, – выдохнула рядом со мной Василинка, и я молча кивнула. Венец нашего дома, словно лепестками цветка, был обвит танцующим и меняющимся белым, красным, оранжевым, золотым пламенем, двигался высоко – на уровне глаз пылающего Бога-Огня – и не спеша, позволяя проникнуться красотой момента, направлялся к старшей сестре.

Огненный Бог развел руки и проревел:

– БЛАГОСЛОВЛЯЮ СИЛЬНЕЙШУЮ ДОЧЬ МОЮ!

Я почувствовала, как на глазах от восторга вскипают слезы, а в низу живота легкими крыльями порхают страх перед сверхъестественным и неземное счастливое возбуждение, не имеющее отношение к сексуальному. Это было так, будто я долго-долго о чем-то мечтала и наконец получила. Захотелось упасть на колени от счастья и восторга.

И в этот момент по ушам ударил резкий звук, будто лопнула огромная струна. Сверху заблистали разряды, но я не могла поднять головы. Потому что пылающая корона Рудлогов пролетела над застывшей Ангелиной и направилась ко мне. Ани обернулась, и я увидела ее огромные непонимающие глаза и бледное лицо.

Завизжали люди, а я, каменея, беззвучно крича от ужаса и предвкушения, смотрела на приближающуюся корону, опаляющую меня нестерпимым жаром. Неужели?.. Протянула к ней руку…

…но меня отшвырнуло будто котенка, позарившегося на хозяйские сливки. Я упала на спину и увидела, как остывая и постепенно принимая нормальный цвет, сияющий венец опускается на голову оставшейся стоять Василины.

Дальше взгляд выхватывал только куски происходящего.

Выгибающаяся дугой и закатывающая глаза Василина, падающая на руки Мариана.

Ангелина и Люк, бегущие к нам, что-то кричащая царица Иппоталия. Застывший Его Священство и звенящие гонги.

Огромная белая крылатая тень, стремительно летящая вниз.

Полный ужаса ор людей, и Люк, выхватывающий пистолет и начинающий стрелять.

Крик не приходящей в сознание Василины, повышающийся до невыносимого, и красное свечение, окутывающее ее фигуру и жгущее руки крепко прижимающего ее к себе мужа.

Угрожающий рев остывающего Бога, застывшего с поднятым вверх кулаком.

Зубастая пасть, подхватывающая Ангелинку за тяжелую юбку и уносящая сестру ввысь.

Начинающие падать вокруг люди, и крик новой королевы, набирающий обороты.

Ее тело бьют судороги, она выгибается, с нее падает корона, но это ничего не меняет, и у Мариана не получается зажать ей рот. Он прижимает ее телом к песку и что-то говорит мне, но я не слышу его и вижу только открывающийся рот. Читаю по губам.

– Помоги! – просит он. – Помоги же!

Я, борясь с головокружением, подползаю к ним, хватаю обжигающе горячую не прекращающую кричать сестру за голову и судорожно пытаюсь вспомнить, как это делала мама. Как замыкала выброс на себе.

– Вася, Васенька, – кричит Мариан, и в его голосе столько страха, что я начинаю рыдать. Прижимаю ладони к вискам бьющейся и выгибающейся сестры и представляю, как забираю себе лишнюю энергию. Ничего не получается, проходит мгновение, второе… И вдруг она открывает совершенно черные глаза, у нее начинает меняться лицо, а в мои ладони словно бьет убийственная электрическая дуга, выжигающая все внутри и ослепляющая мозг белоснежным искрящимся светом. Я отшатываюсь, еще успеваю увидеть, как отлетает Мариан, и теряю сознание.

* * *

В божественных чертогах неспокойно – Красный в ярости крушит хрупкие призрачные стены, выжигает пламенем их с Водой дворец, и в небесах над столицей начинает ворочаться темная гроза. Богиня-Вода плывет к нему сквозь бушующее пламя, а братья держатся чуть позади, не решаясь подойти к обезумевшему брату.

– Чем ты недоволен? – спрашивает она, опускаясь перед ним на колени и заглядывая в лицо супругу.