Королевская кровь. Сорванный венец - Ирина Котова

– Вы пошли против меня! По традиции королевой должна быть старшая! – ревет он, замахиваясь на нее, но останавливает кулак у спокойного лица и, пошатываясь, смотрит на нее с виной и ужасом. Ударившего не простит, это он знает точно.

– По Правилу ею должна стать сильнейшая, – мягко говорит его божественная супруга и трется щекой о кулак, умиротворяя и успокаивая. Как и всегда. – Правило сильнее традиции. Ты сам установил Правило!

– У нее трое детей, брат, – произносит подошедший Белый Целитель, – и муж, который причастился и усилился ее кровью. Их брак произошел по древнему обряду. Ее ветвь сильнее. Ее огонь горячее.

– Старшая может родить детей и стать сильнее, – рычит окружаемый со всех сторон Огонь. – Я устроил ей мужа с сильной кровью!

– Может и не родить, – говорит Желтый, вставая рядом с братом. – Вторая сейчас пылает ярче. Пусть ее Огонь меньше, но греет мощнее. Правило не учитывает возможного будущего. Отступись.

– Ты должен им пятьсот лет и много сотен жизней. Отступись, – повторяет эхом Зеленый Пахарь, кладя руки на плечи их божественной супруге, все-таки сейчас его сезон. Но Богиня-Вода не обращает на него внимания, ласково гладит огненного мужа по бедрам, трется о него телом.

– Отступишься? – спрашивает она искушающе, и в голосе ее обещание. – За тобой долг, возлюбленный муж мой.

Зеленый медленно делает шаг назад под горящими глазами брата и качает головой. Они все любят свою божественную сестру, но только двое из них способны убить за право быть с ней. И один стоит перед ним.

– Обряд весь нарушен, – ворчит Божественный Воин, угасая, в который раз покоряясь этой женщине.

– Ничего, – веселясь, отвечает Белый, и его глаза смотрят сквозь пространство, – сейчас его выполнят до конца.

– Посмотрим или..? – спрашивает Богиня, улыбаясь мерцающим красными огнями глазам супруга. Тот рычит, хватает ее за волосы, поднимает рывком, а она смеется, льнет к нему в поцелуе, оборачивается вокруг него водяным вихрем, и они исчезают под печальным взглядом Зеленого.

– За мной будет долг, брат, – доносится до него рев Красного, и Белый обнимает его, отвлекая от скрывшихся любовников и обещая, что сейчас будет весело.

Василина

Приходящие в себя на трибунах люди с недоумением наблюдали, как поднимается в воздух, словно паря, молодая женщина с очень светлыми волосами и в заметно большом для нее платье. Разводит руки и медленно крутится вокруг своей оси, а затем опускается на землю. И тут же прыгает, приземлившись у статуи застывшего в угрожающей позе бога, оказываясь лицом к растерянным, испуганным людям.

С небес тянуло сухим жаром, сверкали молнии, стеной надвигался дождь, а раскаты грома напоминали вибрирующие стоны и рокочущий смех. Женщина тоже смеялась, поднимая лицо к небу, и ее тонкая фигура словно светилась изнутри. Далеко за спиной безумной королевы пришел в себя ее муж, завертел головой, ища взглядом супругу, поднялся и побежал к ней. Рядом с очнувшимся бароном виконт Кембритч придерживал на руках принцессу Марину, обтирал ей лицо, тряс и звал ее.

Королева Василина, с улыбкой оглядывая притихших подданных, вдруг протянула к ним руки и прошептала:

– Идите ко мне.

И этот сладкий, манящий шепот отдался безумным желанием в телах ближайших неженатых мужчин.

Вот Алмаз Григорьевич Старов делает два шага вперед и застывает, словно пытаясь совладать с собой. Вот Его Священство падает и корчится, борясь с невыносимым для просветленного плотским желанием. Жрецы опускаются на колени, ползут к ней, останавливаются, снова ползут и молятся, молятся хриплыми голосами, пытаясь найти защиту у божественных господ. Двинувшиеся было вперед маги под резкие окрики справившегося с собой Старова ставят ментальные щиты и зажимают уши.

– Идите, – снова ласково позвала она, но теперь ее было слышно даже на дальних трибунах. Там начали подниматься мужчины, стремясь вперед, к своей королеве. Матери и сестры хватали их за руки, висли на шеях, пытаясь не пускать, но они упорно шли вперед, ведомые одним желанием – быть с этой женщиной.

– Гюнтер! – отчаянно и пронзительно прокричала царица Иппоталия, становясь перед пребывающей в трансе Рудлог и выставляя щиты. Сколько она сможет удерживать их, непонятно. – Нам нужны все! Сейчас будет бойня! Я не удержу щит против этой толпы!

Старов попытался помочь ей, но все, на что его хватило, – это накрыть щитами ползущих священников, которые, почувствовав, что наваждение спало, начали приводить в чувство Его Священство.

– Идем, Тали, – проревел в ответ из ложи блакорийский король. Но ложи их величеств высоко и далеко, а приближающиеся очарованные мужчины близко. Огибая щит серенитской царицы, мимо зовущей других жены пронесся барон Байдек, встал у щита, снимая мешающий камзол и рубашку.

А к нему уже бежали с намерением снести препятствие на пути к желанной женщине.

– Не подходить! Моя! – прорычал Мариан в лица ближайших, но его не услышали, напали, и он с размаху впечатал кулак в лицо первому бросившемуся на него. В толпе мужчин тоже тут и там вспыхивали драки, все пытались обойти или отшвырнуть соперников. Но первая волна бегущих уже накатывалась на занявшего оборону капитана.

– Уходи за щит! Продержимся чуть-чуть! – прокричала Байдеку царица, но он завертел головой и ударил следующего, потом еще и еще, вертясь и рыча. Мужчины падали как подкошенные, но всё нападали на него, мешая один другому, сражаясь друг с другом, толкаясь у щита. Их было слишком много, и не все они были слабаками, но Мариан, словно обезумев, бился за свою женщину, не желая, чтобы хоть кто-то коснулся ее.

– Идите, – опять прошептала она из-за его спины, заливисто расхохотавшись, и Байдек пропустил удар, от которого на мгновение в глазах потемнело, сплюнул кровь.

Краем глаза барон с удивлением увидел Кембритча, вставшего рядом с ним плечом к плечу – он почему-то избежал общего безумия. Виконт, неловко припадая на сломанную ногу, тоже орудовал кулаками, сломанная трость валялась на земле, и ему было куда тяжелее, да и удары он пропускал чаще.

– Гюнтер! – снова закричала царица. – Нейтрализатор! Она же сейчас весь город с ума сведет!!!

Сверкали молнии, хохотала королева, маня к себе мужчин, сквозь ряды которых словно волнорез двигался блакорийский король, на ходу бормоча заклинания. За ним клином шли Демьян Вермонт и Луциус Инландер, но все они были еще далеко. Император Хань Ши неподвижно смотрел на творящееся безобразие из своей ложи, положив одну руку на колено, а другой держа за загривок своего младшего неженатого сына.

Гремел гром, Кембритч качался, пропуская удары, по лицу его текла кровь, смешанная с дождевой водой, а сзади опять раздалось зовущее:

– Идите!

Барон заревел, в ярости и отчаянии выворачиваясь из-под нападающих, задрал голову к небу и обернулся гигантским медведем, расшвыривая тех, кто оказался поблизости. Глаза его были залиты кровью, и он был готов убивать за свою женщину.