Дальняя бомбардировочная... Воспоминания Главного маршала авиации. 1941-1945 - Александр Голованов

В трубке послышались частые гудки, разговор был закончен.

Завершая этот рассказ, скажу, что к водке я прибегал всякий раз, когда появлялись признаки начинающегося приступа, и всякий раз с положительными результатами, однако к питью ее так и не приучился. Водка стала для меня лекарством, расширяюще действующим на кровеносные сосуды. Но прошли многие годы, прежде чем я избавился от этих приступов, которые повторялись все реже и реже. Сейчас медицина шагнула далеко вперед, но и в настоящее время, насколько мне известно, вопросы восстановления и лечения центральной нервной системы еще не решены.

После возвращения из Житомира в Москву я ждал, что Сталин обязательно напомнит мне о разговоре, происшедшем между нами в 1942 году. Всякий раз, бывая у него, я ждал этого напоминания и был готов извиниться за допущенную мной бестактность. Однако такого разговора не состоялось ни в первое мое посещение Сталина после прилета из Житомира, ни в последующие. Хотя его молчание, как я понял, было вполне красноречивым: «Что посеешь, то и пожнешь», без каких-либо комментариев.

Поражение в операции «Багратион» вынудило гитлеровское командование снимать свои войска с других участков фронта и перебрасывать их в Белоруссию для заполнения брешей, образовавшихся в результате прорыва подготовленной обороны противника и выхода наших войск на оперативный простор. Наибольшие плотности у противника были созданы на южном фланге Восточного фронта. Немцы ждали, что именно там мы будем искать успеха в летней кампании 1944 года, и, как я уже говорил, сосредоточили на этом направлении свои наиболее мобильные соединения. Неожиданные боевые действия наших фронтов в Белоруссии спутали все карты противнику. Одиннадцать дивизий, из них шесть танковых, были переброшены немцами с южного фланга. Из группы армий «Северная Украина», противостоящей войскам 1-го Украинского фронта, было снято семь дивизий, из них четыре танковых. Этим, конечно, нельзя было не воспользоваться. 13 июля войска 1-го Украинского фронта начали боевые действия по разгрому противостоящего противника, положив начало шестому сокрушительному удару, а 20 августа войска 2-го и 3-го Украинских фронтов приступили к нанесению седьмого удара, который в конце сентября перерос в девятый.

В сентябре возобновил свои наступательные действия Ленинградский фронт во взаимодействии с войсками 3, 2 и 1-го Прибалтийских фронтов по освобождению Прибалтики. Боевые действия наших фронтов превратились в одно огромное сражение на всем советско-германским фронте.

В период проведения этих ударов АДД вела боевую работу, поддерживая наступательные действия наших войск. Так, бомбардируя железнодорожные узлы Абаклея, Кишинев, Вырланд, Романешти, Галац, Будапешт, Дебрецен, Сату-Маре, Чоп, мы препятствовали перевозкам противника, уничтожали живую силу и технику, помогая войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов в их успешных наступательных операциях, а также блокировали находившиеся в этих районах аэродромы. В интересах Ленинградского и Прибалтийских фронтов держали под ударом железные дороги: Мемель — Тильзит — Инстербург, Таурабе — Тильзит — Лабиау, Валк — Рига — Виндава, где атаковывались охотниками находившиеся в пути эшелоны и наносились массированные удары по железнодорожным узлам. Наносились также удары по морским портам — Рига, Таллин, Пярну, где отмечены прямые попадания в транспортные суда. Большое количество пожаров в портах, возникших в результате бомбардировок, а также сильные взрывы указывали на большой ущерб, причиненный противнику. Бомбардировались и непосредственно войска противника южнее, юго-восточнее и восточнее Риги, куда наносили удар 794 самолета. Продолжалось питание с воздуха частей и соединений фронтов личным составом, боеприпасами, горючим и другими военными материалами. 738 самолетов боевых частей АДД доставили фронтам более 6000 человек и 800 тонн груза.

Если полеты к нашим партизанам количественно сократились после освобождения огромной территории, оккупированной ранее противником, то полеты с другими специальными заданиями в тыл врага, наоборот, возросли. Так, боевыми экипажами АДД, в августе было произведено 714 таких полетов, из которых к югославским партизанам сделано 674 самолето-вылета, доставлено 559 тонн груза и 674 человека. Вывезено от югославских партизан 870 раненых. В сентябре же сделано 935 самолето-вылетов, из которых в Югославию — 473 и переброшено туда 470 тонн груза и 675 человек бойцов. Вывезено же 1411 человек. В Чехословакию сделано 445 полетов и перевезено около 400 тонн груза и около 300 человек солдат и офицеров. Останавливаться на этих полетах я здесь не буду, так как о них рассказывается в отдельных разделах.

Фронтовые части ГВФ проделали тоже немалую работу. Кроме того, ГВФ стал для АДД настоящей кузницей кадров. Достаточно сказать, что по утвержденному мной плану в 1944 году Аэрофлот должен был подготовить только пилотов 6000 человек. Кроме этого, планом предусматривалась подготовка 500 полностью укомплектованных экипажей на самолетах Ли-2 (экипаж состоял из первого и второго пилотов, бортмеханика и бортрадиста), 1000 авиатехников, 1000 авиамотористов и 1650 радиоспециалистов. Всего предусматривалась подготовка 12150 авиационных специалистов. Выполнение этого плана шло с опережением графика.

Хотя шла война, но мы думали уже и о будущем. Перед генеральным авиаконструктором С. В. Ильюшиным, создателем боевых самолетов Ил-2 и Ил-4, была поставлена задача — создать новый, современный по тому времени, пассажирский самолет. Эту задачу Сергей Владимирович выполнил, и 2 августа 1944 года был издан приказ командующего АДД о назначении макетной комиссии для осмотра макета и составления заключения по двухмоторному магистральному пассажирскому самолету конструкции Героя Социалистического Труда С. В. Ильюшина. Этот самолет под названием Ил-12 вскоре появился на линиях Гражданского воздушного флота.

А сейчас хочу рассказать об одном эпизоде, который произошел со мной как раз в описываемое время. Я уже говорил о том, что упущения по работе, происшедшие по вине исполнителя, из-за его халатности или нераспорядительности, не прощались никому. И вот я сам чуть было не оказался в неприглядном положении по своей самонадеянности…

Прежде чем приступить к рассказу о происшествии, я должен сказать о том, что являлся к Верховному Главнокомандующему, не имея при себе ни записей, ни блокнотов, ни карандашей. Докладывал всегда и все по памяти, а получаемые распоряжения, которые подчас были довольно разнообразны по своему содержанию, никогда не записывал, но всегда их помнил и точно выполнял. Когда мной получалось значительное количество всяких заданий, Верховный не один раз говорил мне, чтобы я их записывал, иначе могу что-либо упустить или забыть. Хотя этого и не случалось, но все же Сталин заметил, что когда-нибудь такое со мной обязательно произойдет и могут быть на этой почве большие неприятности. Сам Верховный, как об этом уже говорилось выше, обладал исключительной памятью, и примеров этому немало. Как-то зашел разговор о стиле работы вообще и нас, военачальников, в частности. Коснувшись этой темы, Сталин, указывая на простоту и скромность Владимира Ильича, буквально слово в слово на память процитировал то, что им было написано о Ленине: «Эта простота и скромность Ленина, это стремление остаться незаметным или, во всяком случае, не бросаться в глаза и не подчеркивать свое высокое положение — эта черта представляет одну из самых сильных сторон Ленина». Процитировав эти слова, Верховный добавил: