Дальняя бомбардировочная... Воспоминания Главного маршала авиации. 1941-1945 - Александр Голованов

Видимо, Бенеш надеялся получить из рук Красной Армии уже освобожденную территорию Чехословакии, где он мог бы управлять по своему усмотрению, не входя сейчас в полемику, а тем более в противоречие с теми прогрессивными силами в Словакии, которые хотели ее видеть как составную часть республики чехов и словаков, но где и чех и словак имели бы равные права.

Президент Бенеш имел в этом, если можно так выразиться, деликатном вопросе совершенно определенную точку зрения, а именно: никакой словацкой нации не существовало и не существует, словаки являются «разновидностью» чешской нации, поэтому нет нужды ни обсуждать этот вопрос, ни тем более говорить о какой-то самостоятельности словаков.

Однако одно дело иметь свою точку зрения, а другое — провести ее в жизнь, зная, что Советский Союз рассматривает словаков именно как нацию, что в самой Словакии, у словацкого народа ясно выражено совершенно очевидное желание быть равноправной национальностью в единой Чехословацкой республике.

Таким образом, президенту ничего не оставалось, как дожидаться, когда Красная Армия освободит территорию Чехословакии, и можно будет, имея договор с СССР, определить устройство республики с тех позиций, которые он найдет нужными. Проводя такую политику, президент Бенеш был, конечно, не одинок. Премьер-министр Великобритании Черчилль и поддерживал, и направлял эту политику. Он видел, к чему приводит вооруженная партизанская борьба как в Югославии, так и в Польше, и, естественно, ничего хорошего от вооруженного восстания в Словакии не ждал ни для своей политики в организации послевоенного устройства в Европе, ни для эмигрантского правительства Бенеша в Лондоне.

Так шло время, а вопрос о боевых действиях партизан и вооруженном восстании в Словакии, образно говоря, находился в подвешенном неопределенном состоянии. Единство в самом национальном совете отсутствовало по причине того, что всякий раз военные считали нужным увязывать проведение тех или иных мероприятий с лондонским правительством, а последнее никак себя в этом вопросе не проявляло. Наконец в СНС встал вопрос об увязке вооруженного восстания с боевыми действиями Красной Армии, находившейся, как говорилось выше, уже на границе с Чехословакией. Однако непосредственных контактов с командованием Красной Армии у Совета не было. Бенеш, имея прямую связь как с руководством словацкой, так и Красной армий, продолжал процесс выжидания, который длился, по сути дела, до самого момента начала Словацкого восстания. Это восстание так и не было, как мы увидим, надлежащим образом подготовлено и вспыхнуло в значительной мере стихийно.

Огромные военные успехи СССР на всех фронтах Великой Отечественной войны привели к тому, что Красная Армия вышла к Карпатам и оказалась, в частности, и в Чехословакии, не имея при этом контактов с силами сопротивления, со Словацким национальным советом, в то время как обычно такие связи, в частности с партизанами, на других фронтах существовали. Мы имели лишь ту информацию, которой нас снабжало правительство Бенеша через своего посла в Москве Фирлингера и руководителя военной миссии генерала Пика. Хотя наше отношение в то время к Бенешу и его правительству было положительное и резко отличалось от отношения к югославскому или польскому эмигрантским правительствам, находившимся также в Лондоне.

Сталин всегда считал, что при любых условиях, независимо от плохих или хороших отношений, нужно иметь объективную, не зависящую от личных впечатлений или умозаключений информацию, дающую возможность делать из нее соответствующие выводы и принимать те или иные решения. «Объективная, полученная непосредственно с мест, информация, — говорил Верховный, — всегда будет гарантировать нас от допущения крупных ошибок». Такая информация из Словакии отсутствовала. Как-то в разговоре с Георгием Димитровым[122], который, работая в Коминтерне и в ЦК нашей партии, руководил работой за рубежом, я спросил: как идут дела у наших товарищей в Чехословакии? Он ответил мне, что там часты провалы, регулярная связь ввиду этого отсутствует, а поэтому и об истинном положении в Чехословакии судить трудно. Он также сказал, что прилагалось много усилий для налаживания этих связей, посылались связные, рации, однако ощутимых результатов пока нет. Здесь нужно сказать, что за время нахождения в подполье руководство ЦК Компартии Словакии несколько раз арестовывалось.

Соприкасаясь постоянно с товарищем Димитровым по работе, связанной с заброской людей, средств связи и прочего на территории различных государств, и нередко получая непосредственно от него сообщения о результатах наших боевых действий по глубоким тылам противника, я знал, что забрасываемые группы, как правило, выходили на связь и питали нас необходимой информацией. В Словакии этого не получилось.

Не имея данных о том, что же происходит в Чехословакии, а точнее собственно в Словакии, было принято решение организовать на нашей территории подготовку групп из словаков, чехов и украинцев для заброски их за линию фронта. На базе этих групп планировалось организовывать партизанские отряды.

В конце июля на территорию Словакии была сброшена группа парашютистов во главе с советским офицером Величко, который в первой декаде августа сообщил о том, что имеются все возможности для организации широкого партизанского движения, а части словацкой армии готовы перейти на сторону Красной Армии. Такое сообщение явилось для нас неожиданностью. Вскоре в Словакию был переброшен еще ряд групп для организации партизанского движения, во главе которых были Егоров, Велик, Мартынов, Волянский, Ушяк, Шукаев, Сеганский, Карасев, а также другие товарищи с задачей организации и создания партизанских отрядов и проведения вооруженной борьбы против гитлеровцев и их приспешников. Выброшенные группы, каждая из которых состояла не более чем из 10–15 человек, быстро обрастали добровольцами-партизанами и в считанные дни превращались в тысячные отряды, готовые вести боевые действия.

Состоялась встреча с некоторыми руководителями и организаторами партизанских отрядов, в частности офицера Величко с представителями Словацкого национального совета. Представители этого совета, например генерал Голиан, просили партизан не начинать боевых операций до согласования совместных действий Словацкой и Красной армий. Однако связей для такого согласования, как я уже говорил, не существовало.

Получив указание приступить к выполнению боевых задач на территории Словакии от Украинского штаба партизанского движения, где находился представитель Компартии Чехословакии Сланский, Величко, а за ним и остальные партизанские командиры приступили к боевым операциям — громили подразделения немцев, их штабы, взрывали туннели. К действиям партизан стали присоединяться и словацкие воинские части, началось вооружение гражданского населения. В конце августа была ликвидирована захваченная в поезде немецкая миссия в количестве нескольких десятков офицеров и одного генерала — начальника этой миссии. На местах национальные комитеты брали власть в свои руки, партизанские боевые действия стихийно перерастали в вооруженное восстание, которое охватило как армию, так и народ. Гитлеровское командование решило ввести свои войска в Словакию, разоружить ее армию и подавить начавшееся восстание. Как только немцы начали оккупацию, генерал Голиан отдал приказ по Словацкой армии начать боевые действия против оккупантов.