Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб - Сэм Альфсен

мог мириться с тем, как к нему относились во дворце. Не мог выносить тех насмешек и издевательств, что лились из уст помощников и слуг.

– Син, я не бросал вас. Я ушел, чтобы вернуться достойным, – тихо пробормотал Нуска. – Но вы могли хотя бы подойти ко мне после экзамена и узнать, почему я уехал.

– С чего бы мне это делать? Ты выглядел вполне довольным своей новой жизнью, – хмыкнул Син.

Нуска стал в голове перебирать события того дня, а затем отбросил эту затею. Какая разница, что Син мог увидеть и додумать? Главное то, что они наконец встретились и смогли поговорить.

– Злитесь, сколько хотите, – выдохнул Нуска, а затем обошел правителя и задрал голову, заглядывая Сину в глаза. Тот отворачивался, но лекарь все равно видел, насколько эрд взволнован.

Несмотря на прогрессирующую болезнь и уставшее лицо, Син был красивее духа.

Нуска не знал, что должен сделать, чтобы заставить эрда остаться. Что нужно, чтобы правитель хотя бы взглянул на него?

Зачем Нуска вообще догнал его и теперь стоял тут, мокрый и озябший, на рассвете нового дня?

И тут лекарь понял, чего же он хотел. Какую мечту лелеял на протяжении долгих холодных месяцев.

Нуска медленно припал на колено и поймал руку эрда в плен цепкими пальцами. Глаза Сина расширились – видимо, он предполагал что лекарь хочет сделать. Все-таки ему не впервой получать подобное внимание.

Но Нуска хотел быть особенным, а не одним из его раболепствующих слуг.

– Эрд Син, помните, вы спрашивали, останусь ли я подле вас? – Лекарь вдруг улыбнулся, задрав голову. Он крепко сжимал ладонь правителя, а через секунду уже аккуратно стягивал с нее перчатку.

Син молчал. Он выглядел настолько растерянным, что лекарь бы, наверное, рассмеялся, если бы сам сейчас не стоял на коленях.

– Теперь, когда у меня есть допустимый для этих речей ранг… Я хотел бы остаться подле вас. Даже если в мире разразится война, небеса рухнут на землю, а реки высушит палящее солнце, – тихо произнес Нуска, а затем склонил голову и коснулся губами этой холодной руки. Лекаря так и обожгло этим поцелуем – даже пальцы правителя источали силу и энергию. Две несовместимые дэ столкнулись, заставляя сердце лекаря биться быстрее. Хотя он и так не слышал ничего, кроме оглушающего стука в ушах.

Нуска боялся взглянуть на лицо Сина. Он продолжал стоять на колене, в правой руке сжимая ладонь эрда, а в левой – его перчатку и ленту для волос. Внезапно холодные пальцы выбрались из захвата и легли на голову Нуски, мягко касаясь.

– Мне пора идти, – кратко сказал Син, отстранился, а затем вновь накинул на лицо капюшон.

Нуска вздохнул и ничего не сказал. Несмотря на то, что он теперь был сильнее, что все эти бумажки твердили о том, что он – знатный господин, все равно создавалось ощущение, будто между ним и эрдом пролегает глубочайшая бездна.

– Когда мы сможем увидеться?.. – почти шепотом спросил Нуска, которому до сих пор казалось, что все происходящее – сон.

– Приходи через два дня на праздник, – ответил Син. Он вновь говорил холодным тоном.

– Так и быть, – ворчливо хмыкнул лекарь, решив подыграть.

Вскоре Син действительно ушел. Это была самая короткая и ожидаемая лекарем встреча. Он просто повалился на землю, будто из него высосали все силы. Тело не слушалось, а ноги были тряпичными.

«Vae`al эрд! Сколько раз еще он планирует бросать меня в таком состоянии?»

Было жарко. Лекарь сидел, уложив голову на подтянутые к груди колени. В воздухе плясали светочи, превращая предрассветный лес, потонувший в тумане, в сказочный мир духов.

Нуска поднял с земли перчатку и ленту правителя.

– Вы правда вернетесь во дворец в одной перчатке и с распущенными волосами? Эрд, как вам не стыдно? – с улыбкой пробормотал Нуска, а затем сжал перчатку в руках.

Наступил рассвет. Лучи ласково пригрели плечи, озарили луга и искрящуюся реку. Нуска сидел в траве, облепленный мерцающими светочами, и ни о чем не думал. Даже вставать и идти куда-то не хотелось. Было только одно желание – навсегда остаться здесь, в этом охваченном светом и теплом мире, в который Нуска так долго мечтал попасть.

Глава 41

Знакомое лицо

Что это был за праздник? Кто его знает. Нуска все еще стеснялся подойти к одному из прохожих и поинтересоваться, какой сейчас месяц на дворе. Последние недели он был настолько оторван от внешнего мира, что потерял счет дням.

Раньше лекарь редко присутствовал на городских гуляниях. Из-за низкого ранга его не пускали в центральные районы города, а потому он довольствовался пьянками в трущобах.

Казалось, что и столичные сурии не были заинтересованы в праздновании. В их разговорах звучало много сплетен, а большая часть и вовсе обсуждала прошедший экзамен в обителях.

– Вы слышали? В северной обители какой-то хаванец получил ранг сурии. Даже не владея оружием дэ!

– Че? Он явно подкупил кого-то из старейшин.

– Да что там хаванец! Вы разве не знаете, что произошло в южной обители?

– Южной? Там снова проходят экзамены? Там же обучаются одни арценты.

– Да, а еще в южной всегда проходили самые кровопролитные бои.

– Неужели никто из вас не слышал?! Там произошло убийство, самое настоящее убийство! Какой-то безранговый отброс из-за тупого указа эрда сумел попасть на экзамен. И прирезал своего противника.

– Что-о?! Да разве это возможно? И кем же был его противник?

– Сыном из дома Сивьеры, двоюродным братом Мары Сивьеры.

– Это что же получается?! Теперь нельзя посылать детей на сдачу экзамена, потому что их там могут забить как скот? О каком доверии к обителям и старейшинам теперь может идти речь? Кем вообще был этот убийца?

– Говорят, что он – никому неизвестный арцент с безумными глазами. Как он вообще попал на экзамен – вот в чем вопрос. Мальчишка был убит одним ударом в глотку – не успел и слова сказать.

– Подождите, стойте, а как выглядел тот арцент? – вдруг вмешался в разговор Нуска, застыв прямо посреди улицы. Его глаза бегали, а сам он тяжело дышал.

– Ха-а? Нам-то откуда знать? – вылупился на хаванца рассказчик.

– Тогда… каким было его оружие? – не сдавался Нуска.

– Хм… Кажется, это была сабля. А что, ты его знаешь? – Незнакомец прищурился и с подозрением уставился на лекаря.

Нуска замотал головой, а затем быстро смешался с толпой. Ему не хотелось привлекать лишнее внимание, но он должен был знать наверняка. Потому что эта новость гремела