Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб - Сэм Альфсен

сейчас на каждой улочке. Нуска уже долгое время мучился в сомнениях… и, наверное, лучше бы мучился дальше. Потому что теперь лекарь был уверен, что убийца из южной обители – не кто иной, как Вьен. Только он мог перерезать горло саблей, да так быстро и точно, что противник не успел бы помолиться духам.

Хоть лекарь и надеялся в этот день хорошенько отдохнуть и выпить, но теперь не мог думать ни о чем другом. Получил ли Вьен ранг после этого происшествия? И, если да, то что еще он сможет натворить, обладая не только смертоносными навыками боя, но и властью?

Толпа, состоящая из сурии, вытекала на главную площадь. Нуске раньше казалось, что он хорошо чувствует чужую дэ, но, пробыв несколько месяцев в пустынных горах, он теперь задыхался от этой мешанины запахов и потрескивающего напряжения, витающего в воздухе. В заснеженных скалах его чутье обострилось до предела: теперь он практически видел, как противоположные дэ сталкиваются, вызывая крошечные энергетические взрывы.

Нуску замутило. Если он думал, что в обители было много сурии, то сейчас на площади, казалось, столпились все сурии Скидана. Возможно, это было недалеко от правды.

Однако в какой-то момент все разноцветные блики перекрыло одной мощной волной. Тьма упала на площадь, а разгоряченные веселые прохожие притихли.

«Это ведь может быть только эрд. Почему он не в своих драконьих одеждах? Что происходит?»

Нуска застыл где-то на краю главной площади города. Это место и этот помост… Лекарь прекрасно их помнил. Именно здесь он в последний раз виделся с Вьеном, и в ту встречу брат вел себя странно.

Было темно. В воздухе клубились потоки энергии, но Нуску это не пугало. Лекарь даже вскинул голову и огляделся: он заметил, что город был украшен цветами. Желтые и белые, они благоухали, но Нуске удалось почувствовать это только сейчас.

Где-то высоко над головами раздался зычный голос. Любой зевака сразу бы понял, что вещает представитель высшей знати. Речь была громкой, уверенной. Каждое слово произносилось так, словно в нем заключался приказ. Нуска задрожал и стал пробираться ближе к помосту.

– Жители Скидана, сегодня мы празднуем День духов. Традиционно шестнадцатого шаля все жители столицы возносят свои мольбы духам и преподносят им подарки. Но этот день был омрачен. Сегодня перед вами я показываю свою истинную силу – и клянусь использовать ее для защиты каждого жителя страны.

Речь эрда прервалась. Нуска услышал впереди какой-то шум и продолжил протискиваться через столпотворение. В этом забитом людьми пространстве было жарко: прежде чем лекарь пробрался ближе к помосту, он весь вспотел. Все отчего-то шумели и переговаривались, но голосов было так много, что они превращались в беспрерывный гул, из которого Нуска не мог вычленить ни слова.

– Дарвель вновь переступил границы Скидана. Будь это единственной плохой вестью, возможно, нам бы не пришлось прерывать столь значимый праздник. Однако многие уже слышали о бунтах, прокатившихся по южной части страны. Повстанческое движение в Карборе было вырвано на корню, но Арцента и Рира сейчас утопают в мятежах. И я лично отправляюсь в поход для устранения мятежников и установления порядка в стране. Наступает военное время, а это значит, что меч каждого сурии должен быть остер и должен разить во имя Скидана. Повстанцы же ослабляют силы страны и подрывают боевой дух в наших рядах.

Сейчас, находясь вблизи помоста, Нуска мог видеть правителя из-за голов стоящих впереди сурии. Но выражение лица Сина разглядеть было невозможно.

Неужели… война? Когда окончились континентальные сражения, лекарь был слишком мал, чтобы что-то в этом понимать. Почти вся его жизнь прошла в мирное время – врагами Нуска мог считать только богачей да жадных трактирщиков. А теперь… дарвельцы? Но разве эрд не может одним ударом просто смести всю армию противника? Разве не так была окончена предыдущая война?

– Во имя мира и победы мы должны сплотиться. А потому сегодня мы прямо на этой площади представим одного из лидеров восстания. Многие слышали о произошедшем в южной обители и об убийце, который не постеснялся перерезать горло своему противнику на дуэли. Разумеется, он был сразу же пойман и заключен под стражу. Неудивительно, что он оказался не просто нечестивым сурии, но и одним из повстанцев, лидером южного движения и посланником воли Дарвеля. Сегодня он предстанет перед вами, а завтра будет казнен.

Толпа, ранее молча внимавшая словам эрда, вдруг взревела. До этого все были напуганы силой и мощью своего правителя, но сейчас вслух возносили хвалу духам за то, что высший сурии достаточно силен, чтобы защитить их. Что эта сила, заставляющая их колени трястись, выступает на стороне Скидана.

– Так и знал, что это не мог быть скиданский сурии! Наши сурии благочестивы!

– Верно, он просто хотел внести смуту! Подорвать доверие к власти!

– Голову с плеч! Казните его прямо сейчас! Пусть все увидят, что бывает, если пойти против законов Скидана!

– Какой-то безродный оборванец… и убил сына высшего аристократического рода! Разве он может быть на стороне нашего народа?!

Нуске казалось, что он оглох. Сначала в голове гремели крики, а затем настала звенящая тишина. Он смотрел на помост и видел там два знакомых лица. Один мужчина стоял, сложив руки за спиной, и продолжал что-то говорить, своим голосом перекрывая гул толпы. А другой оказался связан. Его каштановые волосы были растрепаны и спадали на плечи, а бездонные черные глаза уставились на орущих сурии. И в этих глазах не было страха – только презрение.

Это был Вьен. Его голова была разбита в нескольких местах, а на лице запеклась кровь. Но взгляд его был таким же диким и полубезумным. Казалось, сними с него оковы, и он перережет на этой площади всех, кто желает ему смерти.

«Вьен… Как ты оказался здесь? Почему? Лидер восстания… Зачем ты пошел против эрда?!»

Нуска не понимал. Он не знал, что делать. Странное чувство беспомощности вновь накрыло его с головой. Лекарь хорошо знал, что значит прогибаться под волю сильных. Не иметь возможности высказать свое слово или восстать против произвола. Но сейчас… он должен был защитить убийцу. Не думал, не хотел, а должен был.

Вьен… это же его старший брат. Он тот, кто согревал его холодными ночами и делился последним куском хлеба. Тот, кто с улыбкой шел на убийство, чтобы прокормить семью. Тот, кто отдал всего себя для защиты близких и самого Нуски. Разве у лекаря есть право бросить его? Но…

Защитив Вьена, Нуска предаст Сина. Да и как можно вызволить