Крах тирана - Шапи Казиев

Войска Надир-шаха несли большие потери, но шаг за шагом их лавина оттесняла горцев к реке. Остановить их не могли даже зарбазаны, которые нукеры Ахмад-хана Мехтулинского сняли с согратлинских укреплений и доставили к Хицибу.

Поняв, что силы горцев на исходе, Пир-Мухаммад вынул саблю и пошел на помощь своим людям. За ним, не дожидаясь приказа, двинулись и остальные аксакалы. Несмотря на свои седые бороды, они были в боевых кольчугах и при саблях с кинжалами. Им легче было умереть, чем увидеть свое поражение. Даже Мухаммад-Гази пошел за аксакалами, прихрамывая и опираясь на копье с крюком для сбрасывания всадников с лошадей.

Спускаясь к реке, они встретили юношей, которые несли едва живого Чупалава. Они обстреливали каджаров с окрестных высот и видели, что произошло.

– Чупалав! – бросился к сыну побледневший Сагитав. – Что с тобой, сын мой?

Но страшные раны Чупалава говорили сами за себя.

– Чупалав столько врагов перебил и почти добрался до самого Надир-шаха, – сообщил юноша, не поднимая глаз. – Но у шаха сильная охрана. Они в него сначала из ружей, а потом копьями. А он все равно шаха чуть не убил.

– Они лезут, как саранча, – добавил другой. – У наших клинки ломаются, а у ружей плавятся стволы.

– Он жив? – спросил Пир-Мухаммад, осознавший, что потерял свою главную опору.

– Еще дышит, – ответил юноша. – Он хотел увидеть свою семью.

– Его жена у пороховой мельницы, – глухо произнес Сагитав, до боли в руке сжимая рукоять сабли.

– Останься с сыном, – сказал ему Пир-Мухаммад. – Может, Чупалав еще выживет.

– Идемте, – ответил Сагитав. – Место моего сына в битве не должно пустовать.

Когда едва дышащего Чупалава положили перед Аминат, она застонала от горя:

– Чупалав!..

– Проклятые каджары! – вскрикнула Фируза.

– Не может быть, – роняла слезы несчастная Аминат, омывая раны мужа. – Ты не можешь умереть, Чупалав…

Чупалав приоткрыл глаза и через силу улыбнулся:

– Аминат… Как я хотел тебя увидеть перед…

– Нет-нет, ты должен жить, – умоляла мужа Аминат. – Сыновья так тобой гордятся, а я… Как я останусь без тебя, Чупалав?..

– Побереги детей, – прошептал Чупалав. – Они достроят наш дом.

Чупалав глубоко, будто облегченно вздохнул и закрыл глаза. На лице его замерла прощальная улыбка.

– Нет, нет, он не погиб! – оглядывалась на женщин Аминат. – Мой Чупалав!

Потрясенные этой трагедией, женщины лишь отводили глаза, утирая слезы концами платков.

Почувствовав, что Чупалав ее покинул, Аминат в отчаянии бросилась ему на грудь и зарыдала. Женщины с трудом отняли ее от умершего мужа и старались утешить:

– Твой Чупалав был настоящим мужчиной.

– Твои дети будут гордиться, что их отец погиб героем.

– Не плачь так, Аминат, не радуй наших врагов.

– И вы не плачьте! – воскликнула Аминат, беря в руки саблю своего мужа. – Он бился рядом с вашими мужьями, братьями и сыновьями. Мне легче было бы умереть самой, чем увидеть погибшего мужа. Или мы станем ждать, пока они все погибнут?

– Не дай Аллах! – испуганно говорили женщины.

– Зачем нам жизнь без них?

– Тогда пойдем на помощь! – призвала Аминат, потрясая саблей.

– Я тоже с вами, – воскликнула Фируза, выхватывая свой заветный кинжал. – Быть пленницей каджаров – не лучше, чем вдовой.

– Да лучше в пропасть, чем врагам в лапы! – зашумели женщины, поднимая оружие.

– Мы все пойдем!

– Мы им покажем, каковы горянки!

– Этот проклятый шах требовал женщин, вот он их и получит!

– Только попадись нам этот мерзавец!

Выкрикивая проклятия врагам и призывая на помощь Аллаха, женщины устремились к реке, к которой войско Надир-шаха почти уже оттеснило горцев.

Надир-шах, будто чуя скорую победу, не отрывался от подзорной трубы. Его войска почти достигли реки – важного рубежа, откуда было рукой подать до Согратля.

– Еще один натиск – и горцам конец! – злорадно предвещал шах. – Никто не смеет безнаказанно противиться воле повелителя вселенной! А из голов этих наглецов я сложу гору в назидание всему миру!

– Им самое время умолять ваше величество о пощаде, – сказал визирь.

– О пощаде? – расхохотался шах, обернувшись к визирю и своей свите. – Пощадить тех, кто уничтожил половину моего войска? Я превращу эти горы в пустыню, я вырву их хваленую свободу с корнем, иначе здесь никогда не будет покоя.

– Они это заслужили, мой повелитель, – кивал визирь.

– Они лишь защищали свою родину, – сказал Сурхай-хан.

– Скоро у всех будет одна родина – великая империя Надир-шаха, – ответил Надир, снова приникая к подзорной трубе. – Но что я вижу?..

Удивленный шах передал трубу визирю. Тот всмотрелся и испуганно произнес:

– Там что-то странное… Не понимаю…

– Откуда они взялись? – закричал Надир-шах, тыча пальцем в ту сторону, где шла битва.

– Мой повелитель, – ошеломленно произнес визирь. – Это женщины пришли на помощь горцам!

Разъяренные горянки, вооруженные кинжалами и саблями, косами и вилами, уже перебрались через речку и набросились на каджаров, которые начали было окружать горцев.

Обескураженные столь неожиданной атакой, воины шаха пришли в смятение. А у горцев, увидевших пришедших им на помощь женщин, прибавилось сил. Они снова кинулись на врага и рубили его с такой неудержимостью, что каджары попятились назад.

Но женщины на этом не успокоились.

– Бейте проклятых! – кричали они, роняя непривычные для женских голов папахи.

– Рубите нечестивцев!

– Смелее, сестры!

– Покажем, что у наших молодцев и жены неробкие!

Не давая врагам опомниться, женщины убивали их, как могли, и сотни сарбазов пали от их оружия, направляемого праведным гневом.

Аксакалы бились на равных с молодыми воинами. Силы у них были уже не те, зато давал знать о себе опыт, полученный в многочисленных сражениях. Но когда Пир-Мухаммад увидел, что дерутся и женщины, он попытался вывести их из боя.

– Уходите! – кричал он. – Мы и без вас справимся.