Борьба за Красный Петроград - Николай Стариков

В этом сказывалась нерешительность, неуверенность Франции в том, что ее помощь сможет сыграть решающую роль в условиях, когда английский империализм занимал в этом отношении первое место. Французская военная миссия в Прибалтике должна была упорно подготовлять почву для срыва прибалтийских планов Англии, а такая «подрывная» работа требовала времени. Но когда события на северо-западе пошли быстрым ходом, когда между Советской Россией и прибалтийскими государствами завязалась дипломатическая переписка по вопросу о мире, то тогда французский империализм решил действовать быстрее. Желание сорвать окончательно мирные переговоры Советской России с Прибалтикой побудило Францию сочувственно отнестись к выступлению П. М. Авалова-Бермондта. Французская миссия в Прибалтике официально заявила правительству Латвии о том, что в случае вступления его в мирные переговоры с советским правительством Франция не окажет никакой поддержки в изгнании германских войск из Прибалтики[572]. Западная русско-немецкая добровольческая армия на своих знаменах несла близкие Франции лозунги и, по ее мнению, являлась вполне достаточной силой для того, чтобы сорвать мирные переговоры Латвии и Эстонии с Советской Россией. Авалов-Бермондт не посмел бы самостоятельно проявить столь знаменательную инициативу и начать свой рижский поход, если бы не чувствовал за собою прямой поддержки германской буржуазии и сочувствия со стороны французского империализма. И когда попытка Авалова-Бермондта не увенчалась успехом вследствие быстрого вмешательства Англии, то Франция отстояла перед Верховным советом право иметь своего председателя в той межсоюзной комиссии, которая должна была наблюдать за эвакуацией германских войск из Прибалтики[573].

В отношении же помощи Юденичу Франция ничего реального сделать не смогла. События быстро разворачивались, и, пока Франция собиралась послать свою помощь, Юденич был разбит. Ж. Клемансо в начале ноября 1919 г. говорил о том, что в связи с поражением Юденича Антанте приходится переживать второе разочарование. Дальше он продолжал:

Франция не пришла на помощь Юденичу в наиболее трудные для него дни, она, наоборот, оттянула другую силу, которая должна была оказать помощь Юденичу. Поход Авалова-Бермондта, к которому французский империализм возымел симпатию, приковал к себе ту английскую эскадру и те эстонские бронепоезда и части, которые могли, а в некоторой своей части и должны были принять участие в захвате Петрограда.

Германия, будучи побежденной в мировой войне, стремилась восстановить свое военное могущество и пойти войной на своих вчерашних победителей. Она в 1918 и 1919 гг. проявляла большую заинтересованность в делах Прибалтики. При помощи своих войск, подчиненных раньше генералу К. фон дер Гольцу, затем русскому белогвардейцу П. М. Авалову-Бермондту, Германия вплоть до момента наступления Юденича на Петроград держала под угрозой завоевания не только Прибалтийский район, но и северо-запад Советской России. Октябрьское выступление Западной русско-немецкой добровольческой армии Авалова-Бермондта являлось наглядным примером проведения Германией своей политики и последней попыткой использовать свою армию в Прибалтике.

В радиотелеграмме от 12 октября, посланной на имя Юденича, Авалов-Бермондт объяснял цель своего выступления необходимостью обеспечить тыл армии, но позже, находясь уже в Германии, Бермондт совершенно откровенно и более определенно рассказал о своих замыслах в октябре 1919 года:

В этих словах Бермондт прямо указывает на то, что прибалтийские государства – Литва, Латвия и Эстония, поддержанные Англией и Францией, т. е. странами-победительницами в мировой войне, не обеспечивали в должной степени влияния Германии на Прибалтику и что один факт их существования не соответствовал стремлениям немецко-русских монархистов. Таким образом, наступление Бермондта на Латвию в октябре 1919 г., являвшееся отдельным звеном общей контрреволюционной цепи, окружавшей в то время Советскую Россию, одновременно разорвало и без того шаткий противосоветский фронт на северо-западе России. Армия Юденича не могла получить обещанной поддержки от Эстонии и от английской эскадры, потому что английские миноносцы и эстонские армейские части были использованы для защиты Латвии от войск Бермондта.

Белогвардейская ревельская газета «Свобода России» в № 12 от б ноября 1919 г. писала:

Аваловский урок в Прибалтике был настолько показательным и ясным, что представители Эстонии и Латвии не смогли не понять его. Сложный прибалтийский переплет событий лишний раз наглядно иллюстрировал империалистические противоречия. Рижский октябрьский поход войск Авалова-Бермондта вскрыл не только настойчивые тенденции германской буржуазии в отношении Прибалтики, но показал оборотную сторону возможных успехов армии самого Юденича.

Авалов, выполняя задания германского империализма, шел на Ригу во имя воссоздания единой великой России, в союзе с которой разбитая в мировой войне Германия пыталась взять реванш у своих победителей.

Юденич, вскормленный английским империализмом, шел прямой дорогой на Петроград, имея на своих белых боевых знаменах также лозунг единой великой России. Таким образом, в этом отношении было полное совпадение вожделений русских реакционеров, реставраторов. Однако движение этих двух военных сил в одном направлении, движение, как казалось бы, для них единственно целесообразное, было невозможно только потому, что наемник германской буржуазии – Авалов-Бермондт – должен был, не снимая лозунга воссоздания великой России, идти по несколько другому пути. Расхождение направлений ударов армии Юденича и армии Авалова-Бермондта и послужило во вред российской северо-западной и западной контрреволюции.