Свет проклятых звёзд - Летопись Арды

ведь новый вождь хотел совсем не этого! Да, он видел мощь морготовых скал, слышал рассказы о жизни за Железными Горами, но также Барахир видел и то, как бдительно сторожат эльфийские войска вражескую территорию. Разумеется, хозяевам полей всё равно, куда отправлять пшеницу, кузнецам нет разницы, кто купит их изделия, но ведь лучше, если на тебя работают здоровые взрослые люди, чем калеки, дети и старики!

Однако кого-то и по-старому устраивало. Может быть, в этих словах звучало только опасение обидеть скорбящего сына вождя, от которого теперь зависело будущее Алого Простора, но ведь, вероятно, и нет.

Барахир с надеждой на лучшее посмотрел в глаза друга юности, но Ангрим, как его старший брат, во всём соглашались с отцом.

— Предлагаю сначала поесть, — Белет, дочь Бреголаса, которую новый вождь помнил ребёнком, теперь была взрослой женщиной, хозяйкой большого дома, где и собрался первый совет Ладроса в новом составе.

Белет стала очень красива, даже несмотря на ощущавшуюся в ней гордую агрессию, словно в крупной хищнице. Ей нравилось демонстрировать силу, поэтому, узнав, что дядя вернулся с севера, аданет сразу же предложила встретиться именно у неё.

«Я продала этот проклятый отцовский дом, мы с братьями поделили выручку и купили себе жильё, какое сами хотели. Без прошлого».

Барахир невольно засматривался на аданет. В голову и не только лезли навязчивые мысли, что, если бы он не был женат… Борьба с собой отняла немало сил, пришлось вспомнить самое мерзкое, что когда-либо видел: полусъеденные останки, вонючих бродяг, покрытых язвами, спившихся стариков и выживших из ума старух.

Мысли постепенно вернулись в нужное русло, и Барахир посмотрел на кузенов. Младшие братья Белет выглядели не слишком приветливо, ничего о себе не говорили, только ели.

— Барахир, — после вежливой похвалы в адрес хозяйки и её угощения, старший из них всё-таки начал открывать рот не только для поглощения пищи, — мы не наживались на войне. Скажу честно, и не собирались. Мы с Белегундом взялись за перевозки провизии на север, и это считалось за службу. Не хотелось бы что-то менять, если честно.

***

— Они не наживались, а мы наживались, — Эмельдир взяла гребень, начала осторожно расчёсывать доходящие до плеч волосы мужа. — Я хорошо накопила добра. Нам с тобой.

Барахир промолчал, поскольку стыдился методов обогащения супруги. Она ведь на самом деле обворовывала склады осадного лагеря! Вместе с другом-казначеем из Белегоста аданет переписывала списки и грамоты, и если бы это заметили…

— Знаешь, что было самым страшным? — решил вождь сменить тему. — Я хотел перемен, мечтал стать лучше, чем отец, исправить его ошибки, но, вернувшись, понял: от меня этого не ждут!

— Народ ждал, — пожала плечами Эмельдир.

— А что народ, Эм? Случись что, никто из них не встанет на мою защиту, а друзья и дети Бреголаса — помогут.

— Угу.

— Я был рад, когда тётя Бериль взяла слово. И очень ей благодарен.

***

Младшая из сестёр Брегора выглядела древней старухой, хотя глаза светились, словно у молодой.

— У меня есть предложение, — неожиданно заговорила она, неловко ёрзая на стуле — видимо, ныла спина. — Барагунд, Белегунд, — обратилась Бериль к сыновьям Бреголаса, — вы знаете, я не раз говорила брату, что родила восемь сыновей не для того, чтобы они у Моргота калечились. Я не ради этого спасаю выброшенных на мороз полукровок. И мне не хочется снова прятаться в подвале и бояться, что мой дом подожгут бунтари. Но вы все знаете: Брегор никого не слушал. Барахир, я знаю, другой. Ангдир, тебя устраивало, как Брегор вёл дела. Но так дальше нельзя. Я не против, чтобы гномы ремонтировали приют, но я хочу жить среди своего народа.

***

— Понимаешь, — Эмельдир начала расчёсывать мужу бороду, — это ж просто лесть, чтобы тебя использовать. Я каждый раз говорю. Но ты ж любишь ласковые слова! И, да, не думай, что я не замечаю, как ты на племяшку пялишься. Если что узнаю, попрощаешься с любилкой.

— Эм, ну что ты!

— А ничего! Белет замуж не спешит, потому что полуэльфка, она ещё лет через 100 стареть начнёт. А ты-то куда лезешь? Вон, седины сколько уже!

— Это всё глупости, — смутился Барахир, — Эм, ты понимаешь, о чём я говорю. Мы тогда несколько дней говорили о том, как нам дальше жить, чтобы и народ не бунтовал, и те, кто при отце богатели, не обеднели. Сыновья Бериль мне всю плешь проели, мол, надо вообще с севера уходить! Вроде как это даже сам король Инголдо говорил. А я слушал и думал, как лучше будет нашему сыну!

— Ой, не начинай, — Эмельдир пшикнула. — Поумнеет Берен ещё. Ты лучше присматривайся к родне: у кого есть сынок толковый.

Покачав головой адан встал из-за стола и полез за вином.

— Только не допейся до песен о любви к животным, ладно? — супруга подбоченилась.

— Не надо, прошу, — Барахир налил себе и жене по бокалу, одним махом опустошил. — Я уже думал о Брандире и о его сестре. Но мне претит сама мысль о том…

— Что не твой сын будет вождём, да. Понимаю. А ещё, Брандир слишком вспыльчив, и сын его не лучше, как мне кажется.

— Рано судить, Эм. Мальчишке едва десять исполнилось.

— Вот и не суди о Берене! Мальчику едва исполнилось четырнадцать!

Снова выпив, Барахир отмахнулся.

— Понимаешь, Брандир… Он, как его мать. Я недостаточно хорошо знаю Брегиль, но по тому, что слышал в осадном лагере, по рассказам родни… В общем, я бы мужчине с таким нравом не доверил правление. Ты же помнишь, как он приехал в Ладрос?

— Ещё б не помнить!

***

Когда сошли снега, было решено устроить поминальное торжество в честь сгинувшего вождя. Король Финдарато Инголдо тоже приехал, однако практически ни с кем не разговаривал, лишь пожелал новому лидеру атани править мудро и бескровно. Уверенный, что такие слова говорились каждому новому вождю, Барахир сдержанно поблагодарил эльфийского владыку и продолжил беседовать с тётей Андрет, которая демонстративно не замечала короля и его свиту.

Разодетая в роскошные белые меха и украшенная сверкающими на