Юлий Цезарь. Политическая биография - Алексей Егоров

Демонстрируя имперскую идею, Цезарь показывает, что именно он является защитником традиционных римских устоев и твердо установленных римских границ. Описывая процесс развязывания гражданской войны, автор показывает легитимность своих действий и противозаконность действий противников. Он не создает какой-то новый мир с новыми «правилами игры», он «играет» по старым правилам, защищая вековые основы старого Рима, римское государство и римский закон. Сам Цезарь, вероятно, только намечает эту тему, в сочинениях его продолжателей, авторов «Александрийской», «Африканской» и «Испанской» войн, особенно подчеркивается участие на стороне противника внешних сил, Птолемеев, Фарнака, Юбы.

Прощение — это не всепрощение, а милость победителя не означает невиновность побежденных. Таких идей в мемуарах практически нет — врага щадят, но его виновность продолжает оставаться. Вполне определенно звучит и другая мысль: победа помпеянцев была бы гибельна для Рима и провинций, и Цезарь снова и снова демонстрирует пагубность, опасность и близорукость политики противников (Caes. B.C., I, 6; II, 44; III, 31–33; В. Afr., 26).

Литературные качества труда делают мемуары Цезаря одним из лучших произведений римской литературы. Как писатель и оратор, он был крупнейшим представителем римского аттикизма с его четкой правильной речью, краткостью, ясностью, простотой и определенностью, что создавало подчас поразительные по своей силе эффекты.

Историография достигала своего расцвета практически во всех жанрах. В жанре мемуаров и исторической монографии этими вершинами были Цезарь и Саллюстий, позже, в лице Ливия достигает своего расцвета анналистическая историография, а уже во II в. н.э. появились Тацит и Плутарх.

На время Цицерона приходится расцвет политической теории и теории государства и права, и именно знаменитый оратор стал крупнейшим представителем этого литературного направления. Вопросам политической теории посвящены три больших трактата Цицерона, «О государстве», «О законах» и «Об обязанностях». Центральной темой всех трех сочинений, продолжавших учение Панетия и Полибия, а, в конечном счете, восходящих к платоновско-аристотелевской традиции, стали проблемы сущности государства и его формы, проблемы закона и законности, соотношения гражданского (ius civile) и «общечеловеческого» (ius gentium) права, «естественного» (φύσις) и «искусственного» (νόμος) порядка. В трактате «О законах» Цицерон дает краткий очерк государственного права, подробно анализируя римские органы власти (народное собрание, сенат и система магистратур) и общие принципы организации римской ci vitas.

Традиция Цезаря вела в сторону развития новой Империи, напротив, идеология Цицерона как бы подводила черту под республикой. Собственно говоря, именно он создал ту идеальную модель «свободной римской республики», которую с таким успехом удавалось противопоставить «цезаризму». Вслед за Полибием, Цицерон видел в римской республике идеальное сочетание трех форм государственного устройства, монархии, аристократии и демократии, видя первое в магистратской власти, второе — в полномочиях и авторитете сената, а последнее — во власти народного собрания. Это был идеализированный вариант той республики, которая существовала во времена оратора. Вместе с тем, будучи достаточно дальновидным и прагматичным политиком, Цицерон предлагает ряд разумных преобразований, целью которых является защита существующего строя.

Одной из этих новых идей является данное им в речи «За Сестия» (Cic. pro Sest., 45; 56–59; 109) расширенное толкование понятия «оптиматов», включавшее не только аристократов, как считали «твердолобые» консерваторы, но и достаточно широкий круг «благонамеренных» представителей всадничества, деловых кругов, средних и даже низших слоев населения и призывая сторонников традиционного порядка найти себе столь же массовую социальную базу, которая существовала у их противников, популяров. Цицерон постоянно настаивал на привлечении к власти всех талантливых, благонамеренных людей, дарования и энергию которых можно было использовать для защиты системы. К этой теории примыкает еще одна излюбленная идея Цицерона — concordia ordinum («согласие сословий»), основой которой был союз сената и всадников, аристократии и делового мира, верхней и нижней частей правящей элиты. Наконец, отдавая должное веяниям времени, знаменитый оратор создал образ princeps civitatis, сильного военно-политического лидера, стоящего на страже существующего порядка. На протяжении почти всей своей жизни Цицерон видел такого лидера в Помпее, иногда (обычно из практических соображений) он пытался заигрывать и с Цезарем, а в последние годы захотел выступить в этой роли сам.

«Цицеронианство» было своеобразным политическим феноменом. При всей справедливости многих мыслей оратора, Цицерон был обращен в прошлое, а его новые идеи должны были защитить старую политику. Как и Полибий, Цицерон оставлял за пределами своей системы огромные массы провинциалов, а, возможно, и италиков, которых пытался интегрировать в свою политику Цезарь. Модель была приемлема для республики III века, но полностью непригодна для державы II века и сверхдержавы I века до н.э. С другой стороны, она оказалась исключительно привлекательной уже после того, как исчезли и реалии I века и даже сама римская цивилизация. Модель «идеальной республики» сыграла немалую роль в отрицании Цезаря и «цезаризма».

Примечательно, что Цезарь оказал знаменитому оратору еще одну невольную услугу. Занятый повседневной политикой и судебной деятельностью Цицерон мог уделять творчеству относительно мало времени. Периоды активной политической деятельности (что признавал и сам Цицерон) были для него относительно бесплодны в плане литературных занятий, наоборот, в периоды вынужденного досуга, «виновником» которого часто был Цезарь, Цицерон брался за перо. Диалоги «О государстве», «О законах» и «Об ораторе» появились в 55–51 гг., когда автор был вынужден отстраниться от политики, а собственно диктатура Цезаря стала для Цицерона периодом наиболее интенсивной творческой деятельности. В 46 г. он написал «Брута», «Парадоксы стоиков» и ряд трактатов по ораторскому искусству, а в 45 г. один за другим выходят его философские диалоги, «Гортензий», «Утешение», «Учение академиков», «О пределах добра и зла», «Тускуланские беседы», «О природе богов» и перевод платоновского «Тимея». Даже первые месяцы 44 г. дали два новых диалога, «Катон или о старости» и «О предвидении». Напротив, два года после убийства Цезаря отмечены лишь тремя трактатами, «Лелий или о дружбе», «Топика» и «Об обязанностях». Последний трактат был закончен в октябре 44 г., после чего Цицерон заявил о прощании с творчеством и в последний раз вышел на политическую арену. Теперь он писал только «Филиппики» — яростные инвективы против своего последнего заклятого врага — Марка Антония.

Эпоха диктатуры Цезаря действительно лишила Рим нескольких посредственных политиков и дала в их лице великих философов, писателей и ученых. Так произошло с Марком Теренцием Варроном (116–27 гг. до н.э.) человеком, чье значение в культуре Рима вполне сопоставимо со значением Цицерона. То, что Цицерон сделал в области красноречия, философии, государственной теории, этики и политики, Варрон сделал в области языка, филологии, антикварных исследований и, отчасти, естественных наук. После поражения в Испании, Варрон уже не участвовал в войне и примирился с Цезарем, а в период диктатуры получил важное назначение. Цезарь впервые открыл в Риме две большие публичные библиотеки, греческую и латинскую, поручив их составление Варрону (Suet. Iul., 44, 2). Позже Варрон, как бывший помпеянец, был проскрибирован триумвирами, но сумел спастись. Пришедшие к власти «неоконсерваторы» оценили значение ученого, и всю оставшуюся жизнь он мог продолжать свои занятия.