Дороги Сонхи - Антон Орлов

столь могущественного мага эти простенькие чары не обманули. Вдобавок он чересчур волновался, а это влияет на результат. В захламленную комнатушку вплыл из коридора шарик-светляк, вслед за ним появился Тейзург. Сгреб Куду за рубашку и вздернул на ноги.

– О, ты все-таки сделал правильный выбор? Прекрасно! За это я готов простить тебе некоторую часть твоих прегрешений. Где вы спрятали Хантре?

– Нет… – жертва отчаянно мотнула головой.

– Да что же ты такой дурак? – прошипел Тейзург, раздраженно сощурив полыхнувшие золотом глаза. – Ты сделал то, чего я добивался, я тобой доволен. А Хантре срочно нужна помощь, он изранен заклятьями, эта гадина сломала ему ногу. Где он?!

– Мы увели его, как он велел, к статуе Двуликой! Там сняли ошейник, и он сменил облик, – затараторил Куду, стуча зубами. – Монфу остался с ним, я пошел за мазью и лечебными амулетами, а выйти не смог. Монфу передал, что их окружили амуши, а сейчас передал, что появилась амулетчица, она помогает их прогнать… Пощадите меня!

– Передай ему, пусть скажет амуши, что царица велела им немедленно явиться во дворец.

– Да, да…

Куду выполнил его требование и запоздало содрогнулся: Тейзург полностью обнажен, да еще после соития, это же мерзейшее непотребство…

– Следуй за мной, – приказал тот.

«Они убежали», – пришла мыслевесть от Монфу.

– Они убежали, – сообщил Куду вслух. – Амуши. Наверное, сюда направляются.

– Тем лучше.

Отбросив штору, Тейзург прошел мимо связанной Лормы и подобрал с пола возле ложа свою разбросанную одежду.

Куду застыл в проеме, не смея взглянуть на мычащую сквозь кляп царицу-вурвану.

Надев штаны и рубашку, маг небрежно раскидал босой ногой переливающиеся на ковре драгоценности, выбрал заколку в виде завязанной узлом змеи с изумрудным глазом и стянул волосы в хвост на затылке. После чего откинул крышку сундука, в котором Лорма держала свои наряды, и принялся рыться в содержимом.

– Что мы дальше будем делать? – сбивчивым голоском спросила из коридора Флаченда.

– На вашем месте, моя радость, я бы для начала сменил эти обноски на что-нибудь подобающее. Я тут кое-что нашел для вас…

Куду поспешно отступил с дороги, и он сунул в руки девушке ворох шелковой ткани.

– Ой, спасибо… – пролепетала бобовая ведьма и юркнула в свою каморку.

Вернувшись в опочивальню, Тейзург схватил Лорму за волосы, приподнял и избавил от кляпа.

– Буду признателен, ваше поверженное величество, если подскажете, как снять заклятья. Иначе я и сам разберусь, но пока буду возиться, вы испытаете бездну интересных ощущений.

– Предатель… – прохрипела вурвана. – Ты же поклялся…

– Хм, как поклялся, так и отменил клятву.

– Это невозможно… – она оскалила зубы, словно хотела его укусить.

– Тогда вспомни, что я сказал?

– Ты сказал, что ты верен своей несравненной госпоже, не собираешься обманывать… Ты… Ты имел в виду не меня?!..

– Смотри-ка, догадалась… Лучше поздно, чем никогда. Моя несравненная госпожа воистину несравненна, воистину прекрасна, воистину могущественна. Моя несравненная госпожа обладает восхитительным чувством юмора и носит фрактальный венец. А я всего лишь выполнял ее повеление, иначе бы ноги моей здесь не было. Кстати, о ногах… Давай посмотрим, сумею ли я повторить твой трюк – с одного удара сломать человеку берцовую кость?

Он швырнул ее на ковер, в следующую секунду хрустнуло, и царица вскрикнула так, что Куду шарахнулся в коридор, едва не запнувшись о порожек.

– Сумел, – ухмыльнулся Тейзург. – Да я и не сомневался.

Она же вурвана, растерянно подумал Куду, что ей перелом, и боли она почти не чувствует… Тогда почему продолжает стонать и дергается так, словно ей очень больно? И почему он сказал – «сломать человеку берцовую кость»?..

– Я же булавку вытащила… – скривившись в ненавидящей гримасе, процедила Лорма. – Ты же меня все-таки любишь… любил...

– Ваше прожорливое величество, ты уверена, что вытащила ту же самую булавку?

– Но как?!

– Я ее подменил. Это было больно, но не больнее, чем тебе сейчас. Помнишь, среди твоих безделушек есть несколько точно таких же, но не зачарованных?

– Ты не мог ее вытащить, это невозможно!

– О, ты недооцениваешь мою любовь к самому себе!

– Я переоделась, – невпопад сообщила Флаченда из-за спины Куду.

– Очаровательно, – отозвался Тейзург. – Лорма, так что насчет запирающих и сторожевых заклятий? У тебя сломана нога, я готов обезболить в обмен на помощь, договоримся?

– Будь ты вовеки проклят!

– Как знаешь, тогда незачем тратить на тебя время, – он повернулся к проему. – Я займусь заклятьями, а вы наблюдайте за обстановкой, скоро сюда явятся амуши.

– Они надо мной издевались, – пробормотала бобовая ведьма. – Они такие мерзкие…

Маг не ответил, на его лице появилось сосредоточенное выражение – Куду понял, что он прощупывает и пытается взять под контроль заклятья Лормы, и шепнул бобовой ведьме:

– Не будем ему мешать.

Голова шла кругом: Тейзург ему больше не угрожает, древняя вурвана ведет себя крайне странно для древней вурваны – словно ее превратили в смертную женщину, а скромная добрая Флаченда, которую Тейзург только что обесчестил, как будто ничуть не расстроена постигшим ее горем.

– Помогите мне, пожалуйста, застегнуть на спине, – попросила она Куду.

Сиреневое шелковое платье с парчовым лифом, из сундука Лормы. Целомудренно отводя взгляд, Куду застегнул жемчужные пуговки. Флаченда, с горделивым выражением на лице, начала заплетать волосы, потом передумала и распустила по плечам. Бросила взгляд в комнату, в сторону зеркала, но не решилась пройти мимо Тейзурга и Лормы.

«Она ведь должна убиваться и плакать, почему у нее такой вид, словно ничего не случилось?» – сокрушенно подумал Куду.

Его начало мутить. Все явственней пахло плесенью, нечистотами, дорогими благовониями, свернувшейся кровью, подгорелой кукурузной кашей, да вдобавок потом и спермой. Раньше запахи во дворце еле ощущались, а теперь заметно усилились – как будто рассеялись чары, которые их приглушали. Испугавшись, что его того и гляди вырвет, и тогда Тейзург прогневается, Куду поспешил к проему, который вел на террасу. Флаченда пошла следом за ним.

Невидимая преграда на месте, но здесь хотя бы свежий воздух. Из глубины дворца донесся вопль царицы, почти вой, и он невольно втянул голову в плечи.

– А мне ее не жалко, – сердито сказала бобовая ведьма. – Она сама поступала ужасно, поэтому так ей и надо. Это она заставила вас меня обмануть?