Хроника смертельной весны - Юлия Терехова

— Тогда почему ты так холоден со мной?

— Потому что я волнуюсь за Катрин! — рявкнул он. — Ты можешь это понять? Ты же умная женщина!

— Прости… — Изабель словно опомнилась. — Конечно, ты прав. Чем я могу помочь?

— Вспомни все, о чем вы с ней говорили.

— Мы говорили о тебе, — заявила мадам де Бофор. — Это ведь так естественно.

— Что? — нахмурился Булгаков. — Уж не хочешь ли ты сказать, что ты призналась Катрин…

Изабель рассмеялась: — Мой дорогой! Поверь мне, твою жену мало интересует то, что творится вокруг, даже то, что происходит у нее под носом.

Брови Булгакова сдвинулись еще сильнее к переносице: — Что ты имеешь в виду?

— Голова твоей жены занята совсем другими вещами.

— Например?

— Откуда мне знать? Я не ее подружка — мы встретились с ней… почти случайно.

— Как можно встретиться почти случайно?

— Я пришла в дом, где оказалась твоя жена.

— Ты же говорила, что вы завтракали в каком-то ресторане? Уж определись!

— Дорогой, я просто не хотела тебя волновать…

— Не хотела волновать?

— Не хотела расстраивать! — воскликнула Изабель со слезами в голосе. — Потому, как если ты узнаешь, как это было…

— Говори правду! — с каменным выражением приказал ей Сергей. Он уже начинал ненавидеть эту женщину.

— Вот тебе правда: я пришла в дом…

— Какой еще дом? Где?

— В Берси.

— Что она делала в Берси?

— Насколько я понимаю, она там ночевала.

— С кем?

— С человеком по имени Десмонд Гарретт.

— Кто он?

— Я не знаю. Только лишь, что он — un infirme[469].

— Кто?

— Он урод. Страшно смотреть.

— Я тебе не верю, — Булгаков опустился на скамейку. — Этого не может быть.

— Милый, я же не утверждаю, что она с ним спала. — Изабель примостилась рядом и положила тонкую руку на рукав его куртки. — Просто она провела там ночь. Мало ли, какие могут быть для этого причины.

— Допустим. А зачем ты туда приходила, в тот дом?

— По делам.

— А конкретнее?

— Мне надо было поговорить с Десмондом.

— О котором ты ничего не знаешь? По-моему, ты совсем запуталась. Либо ты мне врешь, либо что-то недоговариваешь.

— Я же не обязана отчитываться перед тобой в своих делах, — впервые в голосе Изабель прозвучали металлические нотки.

— Не обязана. Но, поскольку речь идет о моей жене, я прошу… Прошу… — он подчеркнул последнее слово, — от меня ничего не скрывать.

— Послушай, Серж, — задумчиво проговорила мадам де Бофор, — если ты ее так любишь, то зачем ты затянул в постель меня? В конце концов — я живой человек, у меня есть чувства, и я не позволю ими играть. Итак, объясни мне — с какой целью?

— Ты очень привлекательная женщина, — осторожно сказал Булгаков. — И ты охотно шла на контакт.

— А тебе не интересно — почему?..

Булгаков пожал плечами: — Всем нам время от времени нужна разрядка. Это нормально…

— Разрядка? — выдохнула Изабель. — Вот, значит, что ты думаешь о наших отношениях. Тогда изволь выслушать то, что я тебе сейчас скажу.

— Дорогая, у меня нет времени, — Булгакову не хотелось ничего с ней выяснять, и он поднялся. — Я найду Катрин, и потом мы с тобой продолжим.

— Если ты сейчас уйдешь, я брошусь в Сену, — услышал Сергей ее сдавленный голос и был вынужден сесть обратно.

— Говори, — устало вздохнул он.

— Господи, если кто-нибудь мне сказал, что я буду тебе об этом рассказывать! — простонала Изабель.

— Если можно, побыстрее, — но, увидев ее несчастные глаза, Булгаков смягчил тон. — Прошу тебя.

— Ты помнишь, как мы впервые встретились? — спросила она.

— Конечно. У мадам Перейра. Три года назад.

— Ты пришел туда с женой. Когда я тебя увидела, у меня подкосились ноги. Я не могла от тебя глаз отвести.

— Ну что за глупости…

— Твоя жена сразу заметила. Она была сердита на тебя в тот день, но сразу поняла, что я…

— Что же она поняла? — мрачно пробормотал Сергей.

— Мы, французы, называем это «un coup de foudre»[470].

— Удар молнии? — Сергей чувствовал неловкость. Все же есть что-то неестественное в том, что женщина признается в любви сама. Несмотря на то, что задолго до женитьбы на Катрин, единственной женщине, которую ему пришлось завоевывать в буквальном смысле этого слова — задолго до того он воспринимал пылкий интерес со стороны прекрасного пола как нечто совершенно само собой разумеющееся. Он, этот интерес, Булгакова отнюдь не тяготил, он даже находил его удобным, и беззастенчиво пользовался им для приятного времяпрепровождения. Но брак с Катрин подорвал его безупречную уверенность в себе.

— Не преувеличивай, — смущенно выдавил он.

— Не преувеличивай?! — воскликнула Изабель. — Да разве можно преувеличить любовь?

— Ты прекрасно обходилась без меня до января этого года, — пожал плечами Булгаков.

— Не так прекрасно, как тебе кажется. Я все время искала возможность с тобой встретиться, и чтобы эта встреча выглядела случайной.

— Хочешь сказать, что не просто так оказалась на склоне? Ты следила за мной?

— Наконец до тебя дошло! — с горечью воскликнула она.

— Каким образом ты узнала, куда я поеду?

— Подкупила твою секретаршу. Грейс продала тебя за тысячу фунтов.

— Считай, она уволена, — Булгаков был неприятно удивлен.

— Мне все равно… Счастье, которое я испытала с тобой, того стоит.

Булгаков с нежностью провел ладонью по ее бледной щеке: — Дорогая…

Я так благодарен тебе…

Она, однако, отвела его руку: — Благодарность — совсем не то, чего я ждала от тебя.

— А чего ты ждала? Что я брошу Катрин?..

— Она тебя не любит! — с болью воскликнула Изабель.

— Я ее люблю, — откликнулся Сергей.

— Несмотря на то, что она тебе изменяет?

— Что ты сказала?.. — он не разобрал, так как Изабель прошептала эти жестокие слова еле слышно.

— Она тебе изменяет, — произнесла она чуть громче.