Коровы - Сергей Евгеньевич Акчурин

и Мушку, которые сейчас репетируют поведение проекций. Баранов, согласившихся вешаться, не нашлось, и мне отловили овцу: великую Заблудшую дрянь, которая и будет вдевать голову в петлю — она согласилась, не смея ослушаться высшего разума, Для разнообразия осталось найти быка и козла, да еще пару ослов, которые и будут переносить разобранный туалет, и, по мере возможности, двух Пастухов, более или менее свободных от дел, которые займутся разборкой и сборкой строения на каждом столбе…

— А зачем тебе туалет? — удивилась Джума. — Помнится, ты замысливала совершенно другое…

— Нет, уже приплелась задом Вилли и придумала так, что это будет как бы проекционная очередь в туалет, из которого никак не выходит корова — Мурашка или, может быть, Мушка, а вся остальная скотина ждет в нетерпении, проклиная корову и ведя между собой диалог, который, в невыносимом желании облагородить поверхность, приобретает нервный, истеричный характер… Не выдержав долгого ожидания, овца лезет в петлю, Гуртоправы ее вынимают, и тут появляется… Но это еще не домыслено — кто появляется… В общем, дело идет, и когда Хозяин одобрит придуманное, выражающее абсурдное поведение потусторонних теней, мы отправимся по столбам… Вы в Главный отстойник? Я тоже туда!

Затем коровы догнали Марию-Елизавету, которая медленно шла, немного покачиваясь, и промычала с какой-то грустью, совсем не свойственной ее веселому нраву, что после отела и приказания о том, что ей надлежит для начала отстояться в отстойнике, она моментально махнула в иллюзию, выпила там один за другим два бокала голубого «Седьмого неба» — правда, уточнила она, бармен с абсентом переборщил — и метнулась назад, отыскала тропинку, и вот направляется в Главный отстойник, раздумывая о том, что положение свободнопасущейся особи не так уж и хорошо, поскольку одиночество требует не думать совсем — иначе от мыслей своих можно сойти с ума, — и поэтому она будет подыскивать стадо, с которым и пойдет по столбам…

— Я заискалась эту тропинку! — воскликнула Роза, догоняя коров, которые, обернувшись, с трудом узнали согуртницу — настолько она была разукрашена: на шее у Розы висел разноцветный, яркий венок и в придачу бусы из крупных жемчужин, на ушах болтались причудливые висюльки из зеленого камня, в хвост была вплетена красная ленточка, а ноги от колен до копыт были окольцованы серебряной нитью… — Я, - промычала всегда скромная Роза, — отелившись, оказалась сразу же в карнавальной процессии, причем место мне дали за быком Огоньком, действительно наикрасивейшей в стаде коровой, звездой нашей плоскости, и высший Пастух, сопровождающий Карнавальное стадо, попросил меня не давать наступать Любке на копыта быка Огонька, так что Любка эта то и дело вредоносно задевает мои копыта… Но, как вы знаете, я — не такая глубокая дура, чтобы это бесконечно терпеть, я интригу эту распутаю: Любка еще попляшет!.. Вы в отстойник? Ну и я: отстою свет и тьму — и назад!

Марту коровы увидели в окружении стада таких же, как и она, черно-белых коров, мирно пасшихся на довольно обширном наплыве травы, вдоль которого и пролегала тропинка, и согуртницы вступили на этот наплыв, решив подзаправиться, а потом уже вместе с Мартой продолжить движение к отстойнику. Но Пастух этого, видимо, исключительно благопристойного стада, тут же крикнул на них:

— Вы тут Марту уже соблазнили синей отравой, испортите и других… Стадо мое показательное, думает исключительно о рождении полноценных телят, повышении удоев эфирного молока и облагораживании великой поверхности самым качественным навозом, — вы же, как известно всем Пастухам, сущности вычурные, смыслы ваши не совпадают по смыслу с просто умиротворенной пастьбой, и поэтому шевелите копытами и идите в Главный отстойник, нечего тут пастись! И Марта — чтобы вернулась без ущерба мозгов, иначе будет жалоба высшему разуму, и попадете в Загон, я добьюсь!

— Какой неприветливый, Марта, у тебя попался Пастух, — промычала Джума, когда все снова двинулись по тропинке.

— Да, — ответила Марта, — говорят, он выслуживается, чтобы попасть в Гуртоправы, но, к сожалению, до сих пор даже не дважды Пастух — нет регалий, не имеет заслуг. Впрочем, стадо наше он содержит в полном порядке, мы, коровы, довольны.

— А ты отелилась?

— Да, пространство подарило мне двух определенных, правда, не помнящих себя телок… Смыслы их мне неизвестны, имен еще не назначили, но Кругляш, оказавшийся, как я и думала, очень заботливым, уже прибегал и сообщил, что обе телки получились палевыми и идут по первому кругу в тщедушном (как и мы в начале пути!) гурте в двадцать две головы, опекаемым замечательным, заботливым Пастухом и коровой высших кругов по имени Линда, и в компании этой, кстати, движутся наши Малинка с Рябинкой, которые, если вы помните, не изменили сущностному началу своего вида, и за это теперь из беззвездных переведены в неопределенные, с сохранением имен — Дарья уже воссияла звездой, предоставив на плоскости место Рябинке…

93. Новое движение. Катерина и бык

Поверхность вокруг постепенно покрылась травой, возникли деревья с разными кронами, появилась скотина, и тропинка в конце привела к пустынной дороге, по ту сторону которой, под столбом с номером два, коровы увидели своего Пастуха — прислонившись к столбу, он выпускал кольца дыма козы. Все коровы обрадовались настолько, что буквально перескочили дорогу и сразу стали облизывать знакомую куртку, фуражку, кокарду на ней, и даже эфир так называемых рук и лица, причем Роза так обслюнявила это лицо, что загасила своими слюнями козу, и Пастуху пришлось скручивать новую.

Неподалеку в траве паслись какие-то сущности, и коровы, внимательно рассмотрев это стадо, сразу поняли все: траву щипали не телки, но стайка розовых пони, бесполая темно-серая Дана и еще такие же серые, довольно крупные сущности, похожие на коров, и, ко всему, какой-то бычок с длинной шерстью песочной окраски и с горбом на спине…

Пастух важно выпустил дым и… ничего не сказал.

— Вам, Пастух, очевидно, трудно без Иды… — промычала Джума.

— Ида тут не нужна, — категорично ответил Пастух. — Все это сборище не имеет отношения к мычанью и коровьему восприятию реальности, и общается только проекционными звуками, причем все слова и все фразы они произносят в обратном порядке, чтобы Подслушиватель, ничего не поняв, не смог донести Хозяину то, о чем они разговаривают и что обсуждают. Направлять на первом кругу в главный отстойник — нельзя, к Химерам тоже нельзя, потому что Эти не навязывают себя скотине, которая то и дело подходит дивиться на них, да и вообще ведут себя замкнуто, осторожно, послушно… Никаких сведений в отношении имен и характеров в рулончике не было — указана было только точка,