Академия Иммерсии: Портал судьбы - Алексей Герасимов

Южная — для змеелюдей. Африка заполнилась орками, а Евразия служила обиталищем оборотней. Единственное, чем отличалась география этого мира, стало то, что Гоблиндор был оторван от Алитаи солеными водами океана, не имея сухопутного коридора, присутствующего между Африкой и Евразией в моей родине. А если учитывать начинающую за окном зиму, то полюса в этой вселенной определенно обменялись местами, ибо в Алитае-Австралии на Земле сейчас царило бы лето.

Я поделился этим открытием с Майей, но мой пыл «первооткрывателя» разбился о то, что, по ее словам, эта теория уже многие века принята научным сообществом, но до сих пор считается недоказанной из-за физической несостоятельности это сделать. Мол, еще тысячу лет назад много именитых ученых положили жизни на попытки преодолеть океанский барьер, что практически в каждом из миров был принят закон, запрещающий без особого распоряжения властвующих родов, даже приближаться к губительной завесе. Ходили слухи, что еще до землетрясения этот барьер могли преодолеть повелители молний, так называли электродраконов, но смерть последнего из них поставила крест на возможности их преодалевать. Я был вынужден согласиться с подругой, ибо никакой практической пользы от того, что наши миры были очень похожи, я не видел. Да, теория мультивселенных, весьма популярная у земных фантастов и некоторых ученых, получила очередное подтверждение. Пришлось, как говорится, оставить эти бесполезные сведения при себе и сосредоточиться на более актуальных проблемах. Например, на попытках освоения магии крови.

Индивидуальные занятия с Элеррионом Сереброзвездом, преподавателем магического боя и оборотнем с невероятным опытом, стали для меня настоящим испытанием. Я ожидал, что обучение будет сложным, но не предполагал, что магия во мне откажется проявляться с такой настойчивостью и упорством. Элеррион изо всех сил пытался пробудить во мне магические начала. Мы начали с базовых упражнений, которые, как он утверждал, должны были помочь мне наладить связь с моей внутренней силой. Однако, независимо от того, сколько усилий я прилагал, результат оставался неизменным — никакой реакции. Не желая сдаваться, Элеррион решил прибегнуть к использованию внешних магических аккумуляторов. Он объяснил, что эти артефакты способны усиливать магические потоки вокруг мага, помогая ему лучше ощутить и контролировать свою силу. Но даже это не принесло ожидаемого эффекта. Магия продолжала уклоняться от меня, как пугливая зверушка, отказываясь выходить на контакт.

В своих попытках пробудить мои магические способности Элеррион шёл на всё более крайние меры. Однажды он даже организовал ритуал под открытым небом, во время которого использовал жутко-звучащие заклинания и символы, нарисованные на земле вокруг нас. Но и это не помогло. На его лице я видел смесь разочарования и удивления; казалось, он не мог поверить, что все его усилия оказались напрасными. В конечном итоге, после множества неудачных попыток и долгих обсуждений с ректором Академии, Элеррион пришёл к выводу, что давление может только ухудшить ситуацию. Они решили оставить меня в покое до следующего полнолуния, надеясь, что этот период снова станет ключевым для пробуждения моей магии.

Я ощущал вину перед Элеррионом за все усилия, которые он приложил, пытаясь мне помочь. Но в то же время, я почувствовал и облегчение. Быть может, магия во мне действительно требовала времени и определенных условий, чтобы пробудиться. Я решил использовать этот период для сосредоточения на физических тренировках и углубления своих знаний о мире МежМирья, оставаясь в предвкушении того, что принесет следующее полнолуние.

Периодически я вырвался из заколдованного круга постоянного обучения только благодаря завхозу. Торбин, видимо, допекал нашего куратора настолько, что Гримхалк с недовольной миной на лице отпускал меня с некоторых лекций, требуя, чтобы я обязательно потом переписал у друзей конспект. По большей части это были занятия по Бытовой Магии. Видимо, Дэррил Даркович был единственным, кто не мог дать словесный отпор зеленому великану. Несмотря на то, что я любил этот предмет, демонстрирующий мне незаменимость магии крови в обычной, бытовой жизни этого мира, я все же с радостью помогал гному, при этом, пополняя свой постоянно-пустеющий счет танами. В связи с отсутствием официального виновника взрыва, разрушившего часть подвала, стоимость его ремонта повесили на меня. Это, конечно, возмущало меня до безумия, но и качать права было не перед кем. Правильно говорил мой ДраКоша, не хрен словно сорока хватать с пола все что блестит.

Единственным способом вернуть долг была работа по специальности. Я конопатил перед приходом зимы щели в окнах корпусов Академии, менял магоаккумы в светильниках бесконечных коридоров и шикарных люстрах огромных аудиторий. Как бы противно это не прозвучит, я орудовал вантузом не только в душевых девушек, вылавливая из стоков клубки волос разнообразных цветов и размеров, чешуек, когтей и прочих малоприятных отслаиваемых запчастей у студентов, но и периодически занимался забитой канализацией. Я прочищал дымоходы, забитые за лето растительным мусором и обросшими по стенам толстым слоем сажи и копоти. Вот только спускаться в подвалы мне каждый раз не хотелось. Не из-за трагических событий, попортивших мою шкуру. Сердце Академии пугающе заманивало меня и начинало нашептывать непонятные призывы, стоило только подойти к нему метров на сто. Только присутствие ДраКоши не давало мне поддаться этому зову и не открыть в очередной раз магическую дверь. Хотя даже сам фамильяр утверждал, что чувствует даже наше некое родство с Сердцем. Он консультировался по этому поводу с фамильяром бабушки Риты, но Григорий не мог рассказать ничего про это магическое явление, так как, по его словам, «Сердце» физически не позволяло коту даже приближаться к себе.

Уже после трех недель усиленных тренировок тела с Майей и разума с Лианой и Северрином, мой организм стал на порядок выносливее, и я смог использовать новую силу и ловкость в своих целях. Мои навыки прошли проверку на незапланированной встрече с троицей, которая никак не могла забыть моей «находчивости» в первые дни пребывания в Академии, точа на меня все это время свои три пары клыков. Был поздний вечер, окутавший парк мягким сумраком, приглушающим звуки и придающим обыденным контурам деревьев и кустарников таинственные очертания. Холодный ветер играл опавшими листьями, создавая иллюзию шепота, прислушиваясь к которому, я задумался и ненадолго выпал из реальности, следуя в общежитие с очередной подработки у завхоза. И вот, на одной из уединенных аллей, там, где тусклое освещение едва рассеивало темноту, передо мной возникли Аларик и его спутники.