Искатели приключений - Гарольд Роббинс

— Спасибо за то, что ты меня помнишь, — сказал он тихим голосом.

И смех у нее был все тот же.

— А тебе спасибо, что ты не помнишь меня. — Улыбка ее исчезла. — Мне хотелось тогда почувствовать себя молодой. И — свободной.

Он взглянул на нее.

— А сейчас?

— Сейчас? — Она повернула голову туда, где среди гостей беседовал с кем-то ее муж. — Сейчас я всем довольна. Теперь мне приятно вести себя в соответствии с возрастом.

На лице манекенщицы было написано присущее ее профессии выражение скуки. Она чуть повела плечами, и на блузе из яркого шифона появились уродливые складки.

— Давайте теперь посмотрим без подкладки, — предложил Сергей.

С той же миной манекенщица расстегнула блузу и сбросила ее. Бюстгальтер соскользнул с ее маленьких твердых грудей, она с невозмутимым видом поддернула его и, накинув на плечи новую блузку, принялась застегивать пуговицы.

Сергей не сводил с девушки взгляда. Теперь ткань ровно облегала изящную фигурку, движения тела не топорщили ее. Однако — в этом была вся беда — лифчик сквозь тонкую материю явственно просвечивал.

Во Франции это абсолютно ничего бы не значило. Напротив, многие француженки строили свои расчеты именно на том, что ткань, из которой сшита верхняя одежда, достаточно проницаема для взгляда. По этой же причине и белье их было таким интересным: яркие цвета, кружева, оборочки.

С американками все обстояло иначе. Просвечивающий бюстгальтер считался у них верхом неприличия. Поверх него обязательно надевали комбинацию, а в результате блузки из шифона, как бы удачно скроены они ни были, никогда не выглядели как следовало.

Сергей посмотрел на модельера и покачал головой.

— Боюсь, что это не то.

Движением руки он отпустил девушку и повернулся к Сергею.

— Что же делать? Такая блузка — неотъемлемая часть дамского костюма в нашей весенней коллекции.

— Это не ваша вина, — с симпатией отозвался Сергей. — Виноваты американки. Несмотря на то, что все знают, что на женщине бюстгальтер, она ни за что не хочет уничтожить иллюзию, которую эта часть ее туалета создает. В противном случае для чего бы ей это так прятать?

— Попробую-ка я еще раз.

— Попробуйте, но не слишком обольщайтесь. Если только...

— Если только что?

— А нельзя ли сшить бюстгальтер из той же ткани, что и блуза!

— В общем-то нет. Нет той плотности.

— А если покрыть его шифоном сверху?

— Это стоит попробовать. — Лицо модельера просветлело. — Нужно тщательно продумать расцветку. Если рисунок будет слишком крупным, может ничего не выйти.

— Попробуйте. В случае удачи это может стать сенсацией нашего весеннего показа. — Сергей внезапно улыбнулся. Собственно говоря, если что-то получится, мы так и назовем эту модель — «Сенсасс».

— Сенсасс?

— Это жаргонное словечко, во французском оно значит «сенсация».

Художник рассмеялся.

— Спокойной вам ночи!

— Спокойной ночи. — Сергей поднял телефонную трубку. — Попросите, пожалуйста, мистера Бэрри зайти ко мне.

Он встал из-за стола, потянулся. Стрелки часов показывали ровно шесть. Подойдя к окну, посмотрел вниз: на улице было уже почти темно, Нью-Йорк зажигал огни.

Услышав звук открываемой двери, Сергей обернулся — в кабинет входил Норман.

— Я хотел только уточнить, что у меня сегодня запланировано на вечер?

— На вечер?

— Да, на вечер.

— Я был уверен, что вам уже сказали — вечер у вас полностью свободен.

Сергей вернулся к столу, сел.

— То есть ты хочешь сказать, что вечером мне не предстоит никаких дел? — Норман развел руками. — Ты хочешь сказать, что я свободен? Предоставлен самому себе? — В голосе Сергея звучал неприкрытый сарказм. — И я могу даже выспаться?

Однако на Нормана сарказм не произвел абсолютно никакого впечатления.

— Боже мой! Я никогда об этом не думал!

— Не думал о чем?

— А ваши женщины? Мне почему-то всегда казалось, что у вас есть все, что вы пожелаете. Сергей рассмеялся.

— Как бы не так! Когда в последний раз ты давал мне минуту свободного времени?

— Это можно исправить. — Норман потянулся к телефону.

— Не стоит беспокоиться, я слишком устал. Все, что мне сейчас нужно, это принять горячую ванну и поужинать. В десять я уже буду спать.

— Точно?

— Абсолютно.

Когда Сергей покинул здание компании, из предоставленного в его распоряжение черного с золотом «роллс-ройса» выскочил шофер, чтобы раскрыть дверцу.

— Домой, Джонни, — с мягкой улыбкой сказал он. — А потом ты свободен.

— Отлично, босс. Уж я-то с пользой проведу это время. Сергей смотрел в окно. Улицы были необычно запружены машинами и пешеходами.

— Что-то многовато сегодня народу, а? В чем дело, Джонни?

— Такое продлится еще три недели, босс. Рождество. Поэтому-то я и обрадовался свободному вечеру. Смогу купить что-нибудь ребятишкам и жене.

В задумчивости Сергей откинулся на спинку сиденья. Три недели до Рождества. Почти пятнадцать месяцев назад он покинул Париж.

Было без четверти десять, когда Сергей, сидевший перед телевизором за ужином, который принесли из ближайшего ресторана, услышал звонок в дверь.

— Входите! — прокричал он, решив, что это официант.

Звонок повторился, и ему пришлось подняться и подойти к двери. Распахнув ее, Сергей увидел на пороге высокую привлекательную блондинку.

— Князь Никович? Он кивнул.

— Могу я войти? — Не дожидаясь ответа, женщина прошла мимо него в гостиную. — Я — Джекки Кроуэлл. Меня послал Норман Бэрри, он просил передать вам это.

Сергей взял маленький конверт, вскрыл. Внутри лежал квадратик бумаги с написанным от руки единственным словом «Развлекайся».

По непонятной ему самому причине он почувствовал смущение. Впервые, наверное, с тех пор, как он был мальчиком, кровь бросилась ему в лицо.

— Боюсь, что тут какая-то ошибка. Видите ли, — Сергей указал на стол, — я только что поужинал. И не собираюсь никуда выходить.

— Вот и хорошо, — блондинка улыбнулась. — Я тоже.

Она сняла норковую шубку и небрежно опустила ее в кресло. Расположение комнат в номере ей явно было знакомо — она направилась прямиком в спальню.

Пока Сергей добрался до двери, она уже успела сбросить с себя платье и стояла теперь, улыбаясь, в одном лифчике и крошечных трусиках. Глядя на него, она завела руку за спину, чтобы расстегнуть застежку.