История Сирии. Древнейшее государство в сердце Ближнего Востока - Филип Хитти

В 1200 году аль-Адиль поставил одного из своих сыновей над Месопотамией. Третий сын Салах-ад-Дина аз-Захир стал править после отца в Алеппо[260]. Незначительная ветвь династии в Хаме, основанная племянником Салах-ад-Дина, пережила монгольское нашествие 1260 года, которое двумя годами раньше уничтожило халифат Аббасидов в Багдаде, и продолжала существовать под властью мамлюков до 1341 года, таким образом пережив все другие ветви династии. Из нее вышел правитель-историк Абу-ль-Фида (умер в 1332 г.)[261]. Младшая ветвь в Химсе происходит от дяди Салах-ад-Дина. Конец ей положил мамлюк Бейбарс в 1262 году[262]. Другая младшая ветвь в Баальбеке ведет свое начало от Туран-шаха, брата Салах-ад-Дина.

Из многих ветвей Айюбидов главной была египетская. Некоторые ее представители владели и Каиром, и Дамаском. Одним из них был ас-Салих Наджм ад-Дин Айюб, который умер в ноябре 1249 года, оставив после себя вдову Шаджар ад-Дурр («жемчужное дерево»). Шаджар, бывшая турецкая или армянская невольница в гареме багдадского халифа аль-Мустасима, родила сына ас-Салиху, и после этого он ее освободил. Три месяца она держала в тайне новость о смерти мужа, дожидаясь, пока из Месопотамии не вернется его сын Туран-шах. Для мамлюков (рабов) Туран-шах оказался неприемлемым кандидатом, и при попустительстве мачехи его убили. После этого смелая и энергичная женщина провозгласила себя царицей мусульман; а шестилетний отпрыск дамасских Айюбидов аль-Ашраф Муса удостоился чести быть ее соправителем. В течение восьмидесяти дней Шаджар, единственная мусульманка в Северной Африке и Западной Азии, которой довелось править страной, оставалась единоличной владычицей над землей, которая породила Зенобию и Клеопатру. Ее имя чеканили на монетах и поминали в пятничных молитвах. Когда ее бывший хозяин халиф аль-Мустасим обратился к египетским эмирам с такими резкими словами: «Если у вас нет ни одного мужчины, чтобы управлять вами, скажите нам, и мы вам его пришлем», они выбрали султаном ее главнокомандующего Изз ад-Дина Айбека, и она выбрала наилучший вариант из оставшихся – вышла за него замуж. Первые годы своего правления Айбек потратил на то, чтобы сокрушить сирийских Айюбидов и их сторонников, считавших, что только они могут быть преемниками своих египетских сородичей. Он отстранил от власти несовершеннолетнего соправителя аль-Ашрафа и избавился от собственного полководца, отличившегося в борьбе с Людовиком IX. Узнав, что он подумывает о новом браке, королева убила его в ванной после игры в мяч. Затем подошла ее очередь. Ее забили насмерть деревянными туфлями рабыни первой жены ее мужа, ее тело было сброшено из башни в цитадели Каира.

Айбек (1250–1257) был первым из мамлюкских султанов. В династических анналах их ряд уникален, поскольку, как то следует из самого их названия, эта династия – если ее вообще можно так назвать – была династией рабов разных народов и национальностей, которые создали военную олигархию на чужой земле. Когда один из них умирал, довольно часто ему наследовал не сын, а его раб или наемник, который сумел отличиться и прославиться. Таким образом, вчерашний раб сегодня мог стать главнокомандующим армией, а завтра – султаном. На протяжении почти двух с тремя четвертями веков рабы-султаны силой оружия властвовали в одном из самых неспокойных уголков мира. В целом это были малокультурные и кровожадные люди, однако они подарили Каиру несколько архитектурных памятников, которыми он по праву гордится и сейчас. Они оказали и две другие услуги исламу: очистили Сирию и Египет от остатков крестоносцев и положили преграду грозному нашествию татаро-монгольских орд Хулагу и Тимура (Тамерлана). Если бы не это, все развитие культуры и истории в Западной Азии и Египте мог бы пойти по другому пути.

Когда-то купленные на невольничьих рынках мусульманской России и Кавказа, чтобы попасть в личную гвардию Айюбида ас-Салиха, первые мамлюки положили начало ряду султанов, который довольно условно можно разделить на две «династии»: Бахриты (1250–1390) и Бурджиты (1382–1517). Бахриты получили название от реки Нил, так как их казармы располагались там на островке. В основном это были тюрки и монголы; Бурджиты были главным образом черкесами. Через десять лет после их прихода к власти пришли монголы. И снова Сирия стала полем битвы двух противоборствующих держав.

Вскоре после гибели Багдадского халифата и уничтожения гнезда ассасинов в Аламуте на севере Сирии зловеще замаячили монгольские орды под предводительством Хулагу, внука Чингисхана. Первой жертвой пал Алеппо. Пятьдесят тысяч его жителей погибли от меча – это дало противникам представление о том, что их ожидало. Следующими были Харим и Хама. На осаду Дамаска Хулагу отправил своего военачальника, а сам вернулся в Персию, так как умер его брат Великий хан. Латинская Антиохия превратилась в монгольского сателлита. Людовик IX и римский папа полагали, что союз с новыми захватчиками поможет бороться с мусульманами. Официальной религией монголов был шаманизм, как и их дальних родственников тюрок, но среди них встречались и потомки христиан, обращенных ранними сирийскими миссионерами. К ним относился полководец Китбуга, захвативший и опустошивший большую часть Сирии. В то время правил мамлюк Кутуз (1259–1260). Он приказал казнить послов Хулагу. Дело решалось близ Айн-Джалута («Источник Голиафа»), недалеко от Назарета. В этом сражении Бейбарс возглавил авангард мамлюков и нанес сокрушительное поражение пришельцам. Тело Китбуги осталось лежать на поле боя. Мамлюки преследовали остатки его армии и изгнали их из Сирии. В знак признания своих военных заслуг Бейбарс рассчитывал получить Алеппо в качестве лена, но султан его разочаровал. Был составлен заговор, и на обратном пути из Сирии один из заговорщиков обратился к султану и поцеловал ему руку, а в это время Бейбарс ударил его ножом в шею. Убийца занял место своей жертвы.

Став четвертым по счету, Бейбарс оказался первым поистине великим султаном, подлинным основателем державы мамлюков. Свои первые лавры он завоевал на поле битвы с монголами, но венцом его славы стали победы над крестоносцами. Он был не просто военный деятель, но и прекрасный администратор. Он прокладывал каналы, совершенствовал гавани, соединил две свои столицы – египетскую и сирийскую – быстроходной почтовой службой по образцу персидско-аббасидской системы. Он мог за одну неделю успеть побывать в обоих городах. Он проводил общественные работы, реставрировал мечети, в том числе Купол Скалы, отстраивал цитадели, в том числе и в Алеппо, и учреждал религиозные и благотворительные фонды. Его мавзолей в Дамаске ныне превращен в библиотеку, названную в память Бейбарса аз-Захирия – по его прозвищу аз-Захир. В этой библиотеке хранится одна из старейших бумажных рукописей, «Масаиль (вопросы) аль-имам Ахмад ибн Ханбаль», датированная 266 годом хиджры (879/880 г.)[263].

Монгольскую угрозу удалось предотвратить лишь на время. Движимые не вполне еще установленными силами из своих мест обитания в Средней Азии, где они кочевали вплоть до границ Китайской империи, монголы приходили волнами, отчасти напоминающими нашествия семитов и тевтонов древности. Сын и преемник Хулагу Абака, избравший своей столицей Тебриз, возобновил наступление на Сирию. В то время монголы заигрывали с христианством, и Абака вступил в переговоры с римским папой, английским королем Эдуардом I и другими европейскими монархами, призывая к новому крестовому походу, дабы изгнать мамлюков из Сирии. Несмотря на численное превосходство и пополнение из числа армян, грузин и персов, монгольская армия была с большими потерями разбита при Химсе в 1280 году. Поколебавшись между двумя религиями некоторое время, монголы перешли на сторону ислама, да там и остались. Это вторжение произошло при Калауне (1279–1290), еще одном выдающемся мамлюкском султане после Бейбарса. Как и его предшественник, Калаун был рабом-тюрком, и его прозвище аль-Альфи (Тысячник) указывает заплаченную за него высокую цену в тысячу динаров.