Золотые земли. Совиная башня - Ульяна Черкасова

– Ты… – Дара приобняла Весю, не отрывая взгляда от Стрелы. – Значит, всё-таки исполнил обещание.

– Ага, – он вдруг смутился, взъерошил волосы на затылке. – Девчат, давайте идите в тепло.

Мало кто, зная, что Дарина была лесной ведьмой, мог отважиться назвать её так.

– Веся, как тебя занесло только сюда? – прошептала удивлённо Дара.

– Ох, столько всего приключилось, – сестра зарделась, словно маков цвет. – Потом расскажу…

Вдвоём они поднялись по ступеням, не разнимая рук. Ладонь сестры была горячей, перепачканной в муке, от неё пахло рыбой, и хлебом, и чесноком, и ромашкой, и крапивой, и полынью. От неё пахло домом, и глаза Дары снова заслезились. Она сжала руку Веси сильнее, погладила пальцем по тыльной стороне.

– Заходи.

Великий князь сидел за столом прямо в шубе, поглядывал на девушек с любопытством. Тем временем перед Ярополком поставила простую деревянную миску с ухой полная женщина в рдзенском платье.

– Горица, – узнала её с недовольством Дара. – Вы, получается, все сюда пришли. И Ежи?

Кухарка не ответила, она посмотрела на Дару с безмолвной жгучей ненавистью, отвернулась и отошла к окну, у которого незнакомая женщина занималась шитьём.

– Ежи мы потеряли ещё в Совине, – прошептала виновато Веся. – Неразбериха жуткая началась, он пропал где-то, когда начался пожар.

Они неловко замолчали, догадываясь, что могло случиться с Ежи.

– Дарина, – позвал Ярополк. – Присядь, поешь с дороги.

Веся оглянулась взволнованно на сестру. Она сама вряд ли бы посмела обедать вместе с Великим князем, но Дара скинула тулуп на лавку и присела напротив Ярополка, поймала тут же на себе его насмешливый взгляд. При Весняне и Стреле он ничего не сказал, но всё и без того было ясно из его улыбки.

Веся засуетилась, угощая Дару, но ни она, ни Стрела за стол не сели, вдвоём они отошли в сторону к лавке у окна.

– Я знал, что ты будешь искать сестру, – негромко произнёс Ярополк. – Поэтому решил дождаться, когда ты сама ко мне придёшь.

Дара промолчала, не в силах выдержать тяжёлый взгляд князя. Под его пристальным наблюдением она неохотно хлебала уху, пусть от голода и сосало под ложечкой, но всё, чего теперь хотелось, – это быть ближе к сестре, расспросить её, что пришлось пережить бедняжке после пожара. На её удачу, Ярополк и сам торопился уйти. Он быстро выхлебал уху, поблагодарил за обед и поднялся.

– Стрела, Дару тебе представлять нет надобности, – сказал он. – Ты теперь отвечаешь, чтобы она ни в чём не нуждалась. Проследи, чтобы моей… знахарке нашли место в санях. Если что понадобится, обращайся к Вадиму.

Князь запахнул шубу, сделал шаг к Даре, и та поднялась с лавки. Ярополк внимательно, до неприличия долго разглядывал её лицо, и казалось, что не было никого вокруг, кроме Снежного князя. Выдержать его взгляд было что выстоять бой с соперником в десяток раз сильнее. Дара порадовалась, что была бледна от природы и редко краснела.

– Восстанавливай силы, они понадобятся, – произнёс наконец Ярополк. – С сестрой рядом, думаю, дело пойдёт быстрее, – и он добавил совсем тихо, но так, что всё равно все услышали: – Никогда не видел тебя такой живой.

Дара согнула шею в поклоне и проговорила растерянно:

– Да озарит Создатель твой путь, Великий князь.

Остальные прощались с гостем горячее и восторженнее, а после, когда князь ушёл, косились на Дару с непониманием и любопытством.

Почти сразу убежал по своим делам Стрела, а Горица взялась за шитьё вместе с хозяйкой дома. В избу то и дело входили незнакомые люди, забегали дети, но Дара с Весей не обращали на них больше внимания. Они уселись рядом за столом, взялись за руки и не отрывали друг от друга глаз.

– Ты совсем исхудала, Дарка, – отметила Веся и придвинула миску с недоеденной ухой. – Давай кушай, не то остынет, а я пока расскажу, что да как.

Дара подсела ещё ближе к сестре и взяла в руку ложку. Вкуса ухи она почти не почувствовала.

– Я так испугалась, когда мы тебя потеряли, – призналась Веся. – Мне каждую ночь теперь снится, как я бегу, бегу за Ростиславом, все кричат, толкаются, а я вдруг понимаю, что тебя рядом нет, зову-зову, а ты не отзываешься, и вокруг огонь и дым, и всё рушится, – она прильнула, словно котёнок, положила голову на плечо. – Ты кушай, кушай.

С трудом получилось проглотить уху, ком встал в горле.

– Не плачь, теперь ведь всё хорошо, мы вместе, – Веся ленточкой вытерла щёки Дары. – Теперь нам ничто не грозит.

– Война будет, – выдавила Дара. – А ты идёшь зачем-то в Лисецк, туда по весне степняки направятся. Они уже сожгли Нижу. Лисецк тоже весь из дерева, не то что Совин. Помнишь, все в Совине говорили, что их каменный город уж огонь точно не возьмёт? И что?

Слова вырвались из Дары будто против её воли, и она уже не смогла замолчать.

– И я не знаю даже, куда бежать, где укрыться. Разве степняки не пойдут дальше на север, когда Лисецка не станет? А в Рдзению обратно никак нельзя, там каждого метят теперь мечом Охотники, мне кто-то рассказывал об этом, я не помню. Я вообще плохо помню, что со мной после пожара творилось, всё как в тумане.

Веся обняла её, прижала к себе. Она тоже всхлипывала тихо.

– Дарка, да куда же идти, как не в Лисецк? Надо же остальным помочь. Я должна помочь. Ростислав без меня не справится, он сам так сказал, представляешь? А в деревне родной никак не укрыться. Заречье ведь сожгли, ты знаешь?

Дара подняла голову, уставилась на Весю с испугом.

– Ты была там?

– Нет, как бы я одна туда отправилась? А Стрела никак не может пока уйти, он же в дружине.

– Подожди, а Стрела-то при чём?

Веся зарделась и улыбнулась смущённо:

– Я не успела рассказать, столько ведь всего случилось. Он посватался ко мне, не по правилам, конечно, родители же в Заречье, пока до них доберёмся, пока попросим благословения, но я согласилась за него замуж пойти. Как война закончится, как до мельницы доедем, так и свадьбу сыграем. Как раз к осени и выйдет, надеюсь.

– Стрела? Этот… разбойник?!

Веся всплеснула руками.

– Да он совсем не разбойник, Дарка, вовсе наоборот. Он ведь только притворялся разбойником, чтобы тебя найти. Его и Небабу за тобой сам княжич отправил, веришь? Ростислав – княжеский дружинник, а семья его из Дубравки, той самой, из которой на ярмарку к нам в Мирную всегда платки привозят. Батюшка его – знатный боярин. Представь только, меня боярский сын замуж зовёт!

От удивления и слова подходящие не сразу нашлись, Дара не знала, радоваться за сестру или нет.

– А как же Милош? – вырвалось вместо поздравления. – Ты же его любила.

– Любила, – прикусила губу Веся. – Только он меня нет, сама знаешь. Я упрямилась, думала, что он разглядит мои чувства и тоже в ответ полюбит, за то, что я так честна с ним и открыта, за то, что люблю его больше жизни, а потом, когда из Совина бежала, поняла вдруг, что… Ой, Дарка, не знаю даже, как пояснить. Просто Ростислав так со мной говорит, так обращается бережно и заботливо, что я никак не могу его тоже не любить.