Моё имя - Анастасия Соболева

были заняты абсолютно другим, а именно — пристальными взглядами всех присутствующих, требующими моего немедленного решения. В итоге я не нашёл ничего другого, кроме как подчиниться.

Под всеобщим давлением я был вынужден послать отряд на поиски нужных нам документов. Самособою, Лудо не захотел оставаться в стороне от столь интересного мероприятия и тотчас вызвался волонтёром, однако по вполне понятным причинам я запретил ему это, приказав оставаться у меня на виду аж до того момента, пока экспедиция не вернётся. Отправил же всего трёх случаем выбранных эксилей, с которыми мне удалось связаться быстрее всего. На самом деле, я даже не знал их имён, и, честно говоря, посчитал, что так даже лучше…

Несмотря на все мои протесты, совет не захотел расходиться и вместо этогорешил дожидаться здесь хороших для них и плохих для меня новостей. Всё это время старики перешептывались о чем-то неустанно и довольно громко. По большей части, я старался не вслушиваться в эти их диалоги, однако раз за разом всё же выхватывал слова вроде «выпивка», «шлюха», «индейка», «стерва», «банкет» и им подобные. Сам же пытался абстрагироваться от всего на свете и ни о чём больше не думать. На удивление, у меня получилось — голова была ватной и тяжёлой, словно прямо сейчас я погружался всё глубже и глубже в океанскую бездну. Откуда-то издалека слышал, как брат и другие пытаются завязать со мной диалог, однако поскольку до меня долетала лишь половина из ими сказанного, как бы то ни было, реагировать я и не считал нужным. Казалось, что я просто сплю, и, сказать по правде, просыпаться мне ничуть не хотелось. Однако… Сделать это всё-таки пришлось.

В окно, служащее главным входом в данную комнату, настойчиво стучали. Когда же я, наконец, открыл глаза — увидел опускающегося на подоконник эксиля — командира, посланного мною на разведку отряда. Вежливо поклонившись своему королю и получив от него разрешение выпрямиться, новоприбывший эксиль поздоровался со всеми остальными и лишь после этого, протянул мне толстую чёрную папку с практически вываливающейся из неё кипой всевозможных бумажек.

— Это? — переспросил я слегка недоверчиво.

— Она была именно там, где вы и сказали искать, ваше величество. То, что вам так сильно требовалось, наверняка в ней.

«Лично мне из неё ничего не нужно, придурок», — чуть не ляпнул я вслух. Сглотнув собравшийся в горле ком слюны, отослал солдата куда подальше и открыл папку руками, слегка дрожащими от нервов. Самособой, к тому времени, Лудо и другие уже столпились вокруг меня небольшим полукругом.

Перебирая бумаги и выбрасывая в окно все ненужные, в голове я молился о том, чтобы чёртова девчонка оказалась обычной лгуньей, мы её быстро повесили и, наконец, закрыли всю эту историю. Чем меньше становилось бумаг, тем больше я радовался: моё желание потихоньку переставало быть просто надеждой. Вот только когда уже собирался разыграть раздражение и, громко хлопнув папкой, выбросить в окно вслед за хламом до этого, Лудо выхватил из неё листок ещё до того, как я успел на него посмотреть, и радостно закричал: «Вот же! Это оно!» После лицезрения столь огромного счастья на лице старшего брата моё сердце пропустило далеко не один удар. О том же, что именно там написано, я догадался ещё до того, как Лудо ткнулпомятую и в некоторых местах непонятно чем вымазанную бумажку мне прямо в лицо.

— Пожалуйста, прочтите это вслух, ваше величество! — попросил Лудо, в душе уже наверняка празднуя победу, получив же отказ, добавил, ничуть не расстроившись. — В таком случае, если вы не против, я сделаю это сам. «Главный штаб или база под номером один, на данный момент пять тысяч двести тридцать девять приписанных», — заголовок, дальше идёт список имён. О! Здесь и имя Глэдис есть под номером девять. Но всё же пойду по порядку. «Первый — Нат Орсон, главнокомандующий всеми штабами, вторая… Ада Норин — второй командир, руководитель отдела снабжения и разработок».

В зале повисла мёртвая тишина, которую звонким выкриком решилась нарушить лишь Глэдис.

— Теперь видите? Что и требовалось доказать!

— Не смей говорить, когда тебя не спрашивают! — выплеснув на гостью большую часть своего гнева, я приказалкак телепатически, так и вслух:

— В темницу её! Сейчас же!

Когда же стражники, стоящие за дверью в ожидании своего звёздного часа, пришли забрать девушку, она толком и не сопротивлялась, видимо, уже давно приготовившись к такому исходу. В тоже время, рот Лудо всё никак не хотел закрываться.

— К тому же… Дата вступления Ады Норин в «Красное пламя» совпадает с датой самого его основания. Другими словами, похоже, наша госпожа париса состояла в организации с самого начала, а, может, даже и была основательницей. Ваше величество… вы ничего не хотите нам сказать?

Чёрт возьми! Чёрт! Чёрт! Почему всё сложилось именно так? И что мне теперь со всем этим делать? Все эти дряхлые старики, не моргая, сверлят меня взглядом в ожидании уже заранее прописанного нашими правилами ответа. Лудо сегодня действительно «молодец»! Постарался на славу! И надо же было такое придумать — собрать всех этих недоумков лишь для того, чтобы не дать мне пойти на попятную! Конечно, даже сейчас я могу просто распустить это сборище, заявив, что никакого шоу не будет, вот только даже представить себе боюсь, чем это, в конце концов, обернётся. Великие семьи начнут бунтовать, моя власть пошатнётся, разгорится новая революция… Чёрт побери!

Тогда у меня просто-напросто не было другого выбора.

— До выяснения всех обстоятельств приказываю заключить под стражу парису Аду Норин.

Глава 17. Обещание длинною в вечность

Не могу точно сказать, было ли это бредом человека, находящегося на смертном одре, или же обычным видением, пришедшем во сне к несчастному, уставшему после долгого рабочего дня. В любом случае, главная суть никак не менялась: мне не хотелось этого видеть. Я мечтала открыть глаза и сбежать отсюда куда подальше. Вот только… Я не могла. Это крошечное желание разбивалось о бьющееся в агонии сердце куда зрелищнее, чем фарфоровые статуэтки, падая внизи меняя величественноесуществование на свалку или же компостную яму. Кошмар в голове был словно поставлен на бесконечный повтор. Вымазанная в моей же крови тонкая плёнка наотрез отказывалась замедлять свой ход, будучи абсолютно немой ко всем отчаянным просьбам и беззвучным молитвам. Всё повторялось… Снова… И снова…

Вспышка.

— С днём рождения! Теперь можешь задуть свечи. Однако перед этим не забудь загадать желание. И самое главное: ни в коем случае не говори его вслух — иначе не сбудется!