Париж - Эдвард Резерфорд

Шарль вошел в ту дверь, откуда появился отец Жозеф, и оказался в кабинете кардинала.

– Присядьте, мой дорогой де Синь, – негромко проговорил Ришелье, писавший письмо. – Я скоро закончу.

Шарль сидел тихо. Кабинет был высоким и просторным, но без лишней роскоши. Вдоль стен выстроились полки с книгами в кожаных переплетах – Ришелье увлекался собиранием книг. Этот кабинет мог бы располагаться в Ватикане, а не во дворце придворного. Покровитель новой Французской академии, ценитель искусств, тонкий дипломат… Ришелье по рождению был французом, но по сути – итальянским князем Церкви.

Со своего стула Шарль наблюдал за великим государственным деятелем. Высокий, элегантный, с красивым, тонко очерченным лицом, с аккуратной небольшой бородкой и задумчивым взглядом. Как это часто случалось и в прошлом, размышлял де Синь, Господь послал Франции в час нужды именно такого человека, какой требовался.

Когда в 1610 году обаятельного старого пройдоху Генриха IV убил фанатик, его наследником стал маленький мальчик и регентшей при юном Людовике XIII была назначена вдова Генриха, Мария Медичи. Не верится, думал Шарль, чтобы кто-нибудь из прославленного рода Медичи оказался глупцом, но королева-мать умом точно не отличалась и правила из рук вон плохо. С точки зрения Шарля де Синя, за все время своего регентства она сумела сделать для Франции только три хорошие вещи: покровительствовала замечательному художнику Рубенсу, построила для себя прелестный дворец, который назвали Люксембургским, в километре к югу от реки и к западу от университета, и, наконец, это она сделала кардинала Ришелье министром.

Людовику XIII не сразу удалось забрать власть из рук матери. Но хотя он весьма успешно боролся с заговорщиками, повседневное руководство страной казалось ему скучным, и он все больше и больше административных обязанностей передавал Ришелье. И это было лучшее, что он мог сделать. Почти двадцать лет их дуэт прекрасно правил Францией.

Кардинал закончил писать и внимательно перечитал письмо перед тем, как запечатать. У него был утомленный вид.

С восхищением глядя на Ришелье, де Синь думал: что произойдет, когда кардинал покинет политическую сцену? Он, правда, не так стар, ему немногим больше пятидесяти, но здоровьем не крепок. Недавно кардинал произнес слова, которые доказывали, что он и сам размышляет о конце своего земного пути:

– Вы знаете, де Синь, в своем завещании я отписал этот дворец королю. Мне это кажется самым разумным. – Потом он вздохнул. – Мы достигли многого, но пока у нас так и не было времени вплотную заняться финансами. Это большая задача на будущее.

Но кто же сможет занять это место? Реального кандидата еще не было, но в последнее время кардинал обратил внимание на молодого итальянца с талантом дипломата. Его настоящее имя было Мазарини, но он стал называть себя Мазарен, чтобы во Франции сойти за француза. Он не был знатного рода, и ходили слухи о том, что в его жилах текла и еврейская кровь. Но Ришелье отметил ум молодого итальянца и предрек ему карьеру на стезе государственного управления.

Шарль замечал, что Мазарини, в свою очередь, брал пример с кардинала и подстригал бороду и волосы точно таким же образом. Но характер у него был совсем другой: он любил азартные игры и сумел войти в доверие как к Людовику XIII, так и к его жене.

Станет ли Мазарини новым правителем? Шарль де Синь не знал, но всем своим сердцем желал Ришелье долгих лет жизни.

Ришелье тем временем сложил письмо, капнул на бумагу горячего воска и приложил к нему печатку.

– Мой друг, – сказал он мягко, – я хочу, чтобы вы сходили в Лувр. Вы должны попросить от моего имени, чтобы вас провели к королеве. Пожалуйста, передайте это письмо ей в руки – и никак иначе. Когда это будет сделано, ответа ждать не надо. Сразу возвращайтесь и дайте мне знать, пожалуйста, что эта небольшая миссия выполнена в точности. – Он улыбнулся. – Я доверяю это поручение вам лично, потому что в письме поднимаются крайне щепетильные вопросы.

Покинув дворец, Шарль плотнее закутался в плащ. Холодный дождь сопровождался резкими порывами ветра. Ужасная погода. Он пересек площадь перед кардинальским дворцом. Впереди возвышалась темная величественная громада северного крыла Лувра. Сквозь капли дождя тускло мерцали фонари у боковой двери.

Де Синь уведомил привратника о цели своего прихода. Стражники дворца знали его. Молодой офицер повел его через полутемные залы и галереи к апартаментам королевы. Молча шагая за ним, Шарль имел время поразмышлять.

Анна, дочь короля Испании из рода Габсбургов, вышла замуж за Людовика XIII, когда им обоим было по четырнадцать лет. Это был типичный династический брак, в данном случае его целью являлось улучшение отношений между странами.

Шарлю было интересно, чем стало замужество для Анны. Наверняка ей пришлось нелегко.

Во-первых, на момент их встречи Людовик XIII мог считаться анатомическим феноменом: у него было два ряда зубов. Вероятно, из-за этого, а может, и по другим причинам он ужасно заикался. Какие же мучения пришлось перенести подростку, если девушка при знакомстве нашла его неприятным, гадал Шарль.

Когда им исполнилось по восемнадцать лет, они зачали ребенка, однако он родился мертвым. То же самое повторилось и три года спустя, потом через четыре года и через пять лет, в 1631 году. После этого – ничего. Поговаривали, что, когда король и королева оказывались в одной постели, Анна клала между собой и мужем валик.

Шарль сочувствовал королю. Многие жаловались, что он постоянно пропадает на охоте. Бедняга, думал де Синь, наверное, он просто хочет забыть обо всем этом. У него и любовниц-то нет, судя по всему. Что за этим стоит: благочестие, отсутствие склонности или страх, что женщины сочтут его отвратительным? Это оставалось загадкой.

– Он имел сношения то ли с одним, то ли с двумя юношами, – делились с Шарлем товарищи короля по охоте.

Может, таковы его природные предпочтения? Или же Людовик обратился к мужчинам, потерпев неудачу с женщинами?

Что бы ни происходило в голове у короля или в сердце его жены, у Франции не было наследника.

Хотя нет, это не совсем верно. У Людовика имелся младший брат Гастон. Но каким бедствием для страны стало бы его правление! Устраивающий один заговор за другим против Людовика и Ришелье, легкомысленный, лживый, неверный и к тому же не имеющий детей мужского пола, Гастон являлся последним человеком, которого хотел бы видеть на троне любой здравомыслящий придворный.

Неудивительно, что Ришелье, осознавая шаткость своего здоровья, потихоньку делал все возможное, дабы обеспечить страну законным наследником. Некоторое время назад он просил королевскую пару возобновить супружеские отношения, и они прислушались к нему (обычно во дворце о таких вещах знают, и Ришелье знал). Но пока ничего из этого не вышло.

Оставалось только молиться.

Возле апартаментов королевы Шарлю велели подождать. Наконец дверь перед ним открылась.

Королева приняла его в передней. Спальня находилась за следующей дверью. Анна была в одной сорочке – должно быть, собиралась спать. Но тем не менее она улыбнулась в ответ на поклон позднего посетителя: