Гайдзин - Джеймс Клавелл

Пол тоннеля уходил вниз и поворачивал то в одну, то в другую сторону, стены местами были высечены в камне, местами грубо выложены кирпичом, потолок был подперт в некоторых местах, но выглядел надежно, было видно, что за его состоянием следили. Все время вниз, но совершенно безопасно. На стенах заблестели капли воды, и воздух стал прохладнее — Ёси понял, что он подо рвом. Он плотнее запахнулся в плащ, этот тоннель он ненавидел и едва не задыхался от клаустрофобии — память о тех временах, когда тайро Ии почти полгода держал Ёси, его жену и сыновей под арестом в комнатах, похожих на темницы. Это было не так давно. Никогда больше я не стану узником, — поклялся он тогда, — никогда.

Через некоторое время пол начал подниматься, и они достигли конца тоннеля, который привел их внутрь некоего дома. Это было тайное убежище, принадлежавшее верному вассалу клана Торанага; его предупредили заранее, и он встретил Ёси у выхода. Успокоенный тем, что здесь его не поджидали новые неприятности, Ёси сделал знак авангарду выдвинуться вперед.

Ночь была чудесной, и они легкой рысью ехали через город малоизвестными тропинками, пока не оказались на окраине, у первой заставы на Токайдо. Там враждебно настроенные стражники вмиг стали покладистыми, увидев знамя с гербом Торанаги. Они торопливо раздвинули рогатки, поклонились, пропуская их, и опять перекрыли дорогу, каждого из них снедало любопытство, но ни один не был достаточно глуп, чтобы задавать вопросы.

Недалеко за заставой была развилка. Боковая дорога, петляя, убегала на север, вглубь острова, к далеким горам и через три-четыре дня обычной езды привела бы их в его замок, Зуб Дракона. Авангард радостно повернул в ту сторону, к дому, — не только к его, но и к своим собственным домам: большинство из них не видели свои семьи, невест или друзей большую часть года. Проехав пол-лиги по этой дороге, они приблизились к деревне, в которой имелся горячий источник и озерцо чистой пресной воды. Здесь Ёси крикнул: «Стража!», знаком приказывая им вернуться.

Новый капитан эскорта подъехал к нему и едва не произнес: «Господин?», натягивая поводья, но вовремя спохватился. Он замер в ожидании.

Ёси показал рукой на гостиницу, словно принял неожиданное решение.

— Мы остановимся там. — Гостиница носила название «Семь Времен Счастья». — Больше не нужно хранить молчание.

Двор был чистым, аккуратным, выстланным плитняком. Тотчас же хозяин, прислужницы и слуги поспешили им навстречу с фонарями, кланяясь и стараясь услужить, благоговея перед величием их ожидаемого гостя. Прислужницы окружили паланкин, чтобы позаботиться о Койко, пока владелец, аккуратный, лысеющий, худощавый старик, хромающей походкой провожал Ёси в свой лучший и самый обособленный дом. Он был отставным самураем, который решил расстаться со своим самурайским пучком волос и стать содержателем гостиницы. Втайне он по-прежнему был хатамото — привилегированным самураем, — одним из многих шпионов Ёси, которые наводняли окрестности Эдо и все подходы к Зубу Дракона. Недавно назначенный капитан, сознавая всю меру ответственности, которая легла на его плечи, сопровождал их с четырьмя самураями, за ними шли Мисамото и два самурая, охранявших его.

Капитан быстро убедился, что жилище безопасно. Потом Ёси расположился на веранде, сидя на подушечке лицом к ступеням; капитан и остальные самураи сели на колени позади него, держась настороже. Он обратил внимание, что девушка, подававшая чай, была свежа лицом и выбрана удачно, отчего чай показался ему ещё вкуснее. Когда он вполне пришел в себя после дороги, он жестом отослал прислужниц и слуг.

— Пожалуйста, приведи их сюда, Инэдзин, — приказал он. Через несколько секунд Инэдзин вернулся. С ним шли двое старателей-гайдзинов: один высокий, другой приземистый, оба исхудавшие, жилистые на вид, оба бородатые, в грязной грубой одежде и помятых фуражках. Ёси с любопытством, смешанным с отвращением, рассматривал их, видя в них больше животных, чем людей. Оба заметно нервничали. Они остановились у ступеней, глядя на него, разинув рот.

Капитан тут же приказал: «Поклонитесь!» — и, когда они не шелохнулись, лишь тупо глядя на него и не понимая, чего от них хотят, прорычал двум самураям: «Научите их манерам!»

Через мгновение оба разведчика стояли на коленях, уткнувшись лицом в грязь, и проклинали себя за глупость, что согласились на такую опасную работу.

— Какого хрена, Чарли, — говорил тот, что пониже, рудокоп из Корнуолла, в Пьяном Городе несколько дней назад, после их встречи с Норбертом Грейфортом, — чего нам тут терять? Как есть нечего! Все одно с голодухи помрем, денег нет, работы нет, в долг нам больше не дают — даже мой кореш бонза, надо же ведь, до чего дожились, во всем Йокопоко нету ни одного бара, где нас угостили бы пивком, пустили ночевать или дали хоть хлеба кусок, не говоря уж о том, чтоб перепихнуться за так. И на корабль не пролезть. Застряли мы тут, как… а скоро, глядишь, и 'встралицкие бобби сюда пожалуют, или твои из Фриско,[28]тут нам и каюк: сначала брастлеты, а там и вздернут — меня за то, что трахнул из-за куста по башке парочку чертовых старателей, больно раскудахтавшихся, что все, мол, тут кругом ихнее, а тебя за то, что обчистил пяток банков да народу при этом пострелял.

— Ты доверяешь этому ублюдку Грейфорту?

— Где ж это твоя честь, старый ты хрен в подштанниках! Мы ж ему, что за нами записано, отдали, так? Он сделал все, как обещался, чистый жельтмен, так? Дал нам двадцать два фунта заплатить, что нужно, чтоб мы в каталажку не загремели, ещё двадцатку в банк поклал на когда вернемся, все лопаты, порох и прочее добро представил, сколько надобно, да ещё клятвенный контракт перед священником, что нам следоваит две части из каждых пяти, которые мы в Йоко переправим, так? Всё как обещался, так? Он же жельтмен, да только все жельтмены — народ склизкий.

Оба грубо захохотали, потом второй сказал:

— Это ты, чёрт подери, прав.

— Мы теперь разведчики, так? Если золотишко там есть, кто ж, кроме нас, его найдет, а? В землях джаппо, где мы будем кругом одни, так? Нешто нам не припрятать мешочек-другой, а? А там уж с собой прихватим как-нибудь, так? Прорва жору, винища целый год, затрахайся хоть вусмерть, собственная тебе Ёсивара и ни гроша платить не надо, и первая рука в джаппском золоте? По мне, так я согласный, а ежели ты не…

— Дайте им сесть прямо, бить не надо. Мисамото!

Мисамото тут же опустился на колени. Как только гайдзины увидели его, оба почувствовали себя немного спокойнее.

— Это те самые люди, с которыми ты встретился вчера в доке?

— Да, господин.

— Они знают тебя как Ватанабэ?

— Да, господин.

— Хорошо. Они ничего не знают о твоем прошлом?

— Нет, господин, я сделал все, как вы приказали, все и…

— Ты сказал, что английскому тебя научили матросы в Нагасаки?

— Да, господин.

— Хорошо. Теперь скажи им сначала, что с ними будут хорошо обращаться и бояться не надо. Как их имена?