Единственное желание. Книга 2 - Надежда Черпинская

так притягивает взгляды, что рядом с тобой я чувствую себя невидимым.

– О-о-о… Я-то наивно полагала, что ты решил меня побаловать ужином в роскошном заведении, – усмехнулась Романова. – А ты, значит, меня взял с собой, чтобы я внимание отвлекала.

– Всё ради блага нашего общего дела! – серьёзно заметил атаман, но в глазах привычно резвились бесенята. – У каждого свой талант: кто-то умеет убеждать, кто-то сражаться, кто-то воровать, а кто-то просто… невероятно красива! Почему бы не использовать твоё оружие, а?

– Может, мне ещё им станцевать или спеть? Чувствую себя той самой живой куклой.

Эливерт отвлёкся от изучения дислокации вражеских объектов, глянул в упор на Рыжую, картинно изогнув бровь.

– Не обращай внимания! Это я так, о своём… – отмахнулась Романова. – Просто вспомнилось. Чувствую себя так странно, как будто в сказку попала.

Ворон терпеливо ждал продолжения, и Настя поняла, что придётся всё-таки объясниться.

– Книгу я такую в детстве читала… Про трёх толстяков. И девочку, которая притворялась говорящей куклой.[1]

– Зачем?

– Надо было. Она друга спасала. Его толстяки бросили в темницу. А она хотела ключ выкрасть. Ну вот, чтобы в замок к толстякам попасть без всяких там препятствий…

– Ты только глянь, кто явился! – прервал её атаман, отвлекаясь от разговора, призывно указывая глазами на входную дверь.

Знакомые рослые фигуры застыли на пороге, как известное трио богатырей Васнецова, не хватало только лошадок для полного сходства. Вид, правда, у добрых молодцев был несколько понурый. Похоже, вчерашние посиделки до рассвета всё ещё давали о себе знать.

Наир первым заметил Рыжую и разбойника и, ткнув в бок Кайла, поспешно направился за столик к друзьям.

– Глазам своим не верю! Кто пожаловал! С добрым утром, милорды, – приветствовал их атаман.

Мужчины в ответ кивнули угрюмо.

– Примите наши извинения! – Кайл стыдливо опустил глаза.

Похоже, ему было очень неловко.

– За что? – хмыкнул Эливерт.

– За опоздание, – пояснил полукровка. – Бросили вас тут одних…

– Гляньте, а эти жирные хряки уже на месте! – проворчал Далард, незаметно толкая Наира.

Но лэгиарн уже и так понял, кто восседает за главным столом и разглядывал теперь Королевских Смотрящих с неприкрытым изумлением.

– И за вчерашнее тоже, – добавил Кайл, которого перебил Первый рыцарь.

– А что случилось? – Настя ободряюще улыбнулась Северянину. – Кажется, вчера всё было прилично… По крайней мере, при мне.

Она заинтересовано покосилось на остальных.

– Ага, вполне прилично, – кивнул атаман и добавил с ядовитой ухмылкой: – По крайней мере, при мне. Наир, может, они потом чего учудили?

– Да нет, потом тоже всё было прилично, – заверил лэгиарн. – Если не брать во внимание, что такими пьяными я их в жизни не видел!

– Да, ладно, со всяким бывает… – виновато покосился на него Далард.

– Со мной не бывает! – парировал бессмертный.

– В самом деле, мы ж ничего дурного не натворили! – насупился ещё больше Первый рыцарь.

– Конечно, я же вас утихомирил, – гордо поведал Наир. – Кто-то собирался на рассвете податься в «Королевскую трапезу»…

– Зачем? – с опаской поинтересовался Кайл.

– Пинать трёх жирных свинушей! – безжалостно выдал лэгиарн. Очевидно, это была дословная цитата. – Ещё и эрра Фархольта с собой уломали пойти.

– Ой, как всё запущенно! – Эливерт со смехом покачал головой. – Потише, друг мой, не надо таких громких подробностей! Здесь они могут дорого стоить. А это и так заведение не из дешёвых…

Далард тяжело вздохнул и нерешительно заглянул в кувшин.

– О! Можно?

– Пожалуй, по чуть-чуть вам не помешает, – Ворон потянулся за бокалом для Первого рыцаря. – А то на вас смотреть больно. Угощайтесь, милорды – что добру пропадать! Миледи Дэини сегодня меня поддержать отказалась…

– И правильно, – кивнул ей с почтением Северянин. – Я тоже воздержусь.

– А мне не повредит, – Далард отпил глоток. – О, волшебный нектар, прошу исцели мою дурную голову! Клянусь, я больше так никогда… М-м-м… В самом деле, нектар! «Жемчужная лоза»?

Атаман кивнул небрежно.

– А у тебя хороший вкус, эрр Эливерт! – удивился рыцарь. – Разбираешься. Я и не думал, что человек из…

– Я понял, милорд – не надо углубляться! – перебил его вифриец.

– Да… в самом деле, кругом одни уши, – согласился хозяин Орсевилона. – Ну, а вы чем развлекались, пока мы отсыпались так бессовестно?

– Сказки слушали… – усмехнулся разбойник.

– Сказки? – удивился Наир.

– Да, Дэини мне тут одну занятную историю взялась рассказывать, – кивнул Ворон. – Так что там дальше… Ключ она раздобыла?

– Кто? – не понял Северянин.

– Кукла, – растерянно ответила Настя.

Друзья уставились на неё в молчаливом недоумении. Романова тоже не знала, что сказать. Про «Трёх толстяков» она так, к слову, вспомнила и не думала, что кому-то это может быть сейчас интересно.

– Ладно… Похоже, придётся всё с самого начала объяснять, – пожала плечами Рыжая. – Так вот…

***

Чем дальше Дэини углублялась в лихо закрученный сюжет о приключениях юной циркачки Суок, тем с большим интересом её слушала вся компания.

При этом на лице Эливерта всё больше проступало какое-то нездоровое изумление, да и другие поглядывали на Рыжую так, будто она им сейчас открывала самую сокровенную тайну мироздания.

Настю этот странный интерес сбивал с толку. Она продолжала рассказывать, но сама косилась на друзей с не меньшим удивлением – понять бы, что же их так потрясло в обычной детской сказке.

Когда Настя добралась до похищения ключа и освобождения Просперо, Эливерт, не выдержав, хлопнул ладонью по столу.

– Ну, ты даёшь, Дэини! Это ж надо! Ты просто умница!

Настя ошеломлённо посмотрела на Ворона.

– Блестяще! – согласился с ним Кайл. – Такое придумать!

– Да это ведь не я… – Романова обескураженно пожала плечами, совершенно не понимая причин восторга. – Я ж говорю, это сказка просто… детская.

– Я всегда знал, что ты с головой. Но сегодня, радость моя, ты саму себя превзошла. Потрясающе! Но… Нет, так нельзя!

– Почему нет? Замысел изумительный, – возразил полукровка.

– Нет, говорю! – замотал головой атаман. – И думать об этом забудь!

– О чём? – совершенно ничего не понимая, воскликнула Рыжая.

Несмотря на похвалы, она себя сейчас чувствовала не гением, а полной