Е. П. Блаватская. История удивительной жизни - Сильвия Крэнстон

Редактор лондонской газеты «Ревью оф ревьюс» У. Т. Стэд разместил в июньском выпуске за 1891 г. следующую заметку:

Среди множества и разнообразия духовных учителей, у ног которых мне довелось сидеть за время моей пёстрой журналистской карьеры, госпожа Блаватская была одной из самых оригинальных. Многие воображают, будто разделались с теософией, отпустив пару шуток о чайных чашках… Однако госпожа Блаватская делала нечто неизмеримо большее, чем удваивание чашек. Она заставила даже самых образованных и скептически настроенных мужчин и женщин поверить – и поверить настолько страстно, что они сделались устойчивыми к насмешкам и преследованию – не только в то, что нас окружает невидимый мир, населённый существами, чей интеллект во много раз превосходит наши собственные познания об истине, но и в возможность вступить в общение с этими скрытыми и безмолвными существами и узнать от них Божественные тайны Времени и Вечности… Это великое достижение, и именно над ним можно было бы заранее посмеяться из-за его кажущейся невыполнимости. И всё же ей удалось совершить это чудо.

Госпожа Блаватская, русская… заставила видных англо-индийцев страстно поверить в её теософскую миссию даже в разгар шовинизма, а на склоне лет ей удалось привлечь на сторону новой-древней религии Анни Безант, которая годами сражалась на передовой воинствующего атеизма. Женщина, которая смогла достичь всего этого, достойна называться великой…

Госпоже Блаватской посреди материалистической и механистической эпохи удалось заставить плеяду исследователей и экономистов признать, по крайней мере, существование концепции о том, что всё материальное – не более чем преходящая иллюзия, и одно лишь духовное является вечным. Также она укрепила и практически возродила во многих умах мысль о том, что земная жизнь есть всего лишь испытание. В этом отношении её учения куда ближе к Новому Завету, чем большинство псевдохристианских учений нашего времени. Она расширила горизонты сознания и привнесла в самое сердце Европы XIX в. ощущение огромной, бескрайней тайны, характерное для некоторых восточных религий.

В следующей статье Стэд добавляет:

Независимо от того, правдива ли доктрина о реинкарнации, до прошлого 10-летия она оставалась практически немыслимой для рядового представителя Запада. Теперь же всё переменилось. Множество людей, которые всё ещё отрицают её за нехваткой доказательств, по крайней мере, научились признавать ценность этой гипотезы, объясняющей многие загадки человеческой жизни… бесспорно, признание того, что реинкарнация возможна, изменило картину мира широких масс… И это великое достижение всегда будет связано с именем госпожи Блаватской[996].

* * *

Ещё одна статья была опубликована 10 мая 1891 г. в «Нью-Йорк Дейли Трибьюн»:

В наше время найдётся немного женщин, которые вынесли больше клеветы, злословия и оскорблений, чем госпожа Блаватская. И хотя подлость и невежество сделали своё дело, существуют неопровержимые доказательства того, что дело её жизни оправдается, выстоит и послужит во благо…

У госпожи Блаватской была выдающаяся жизнь, но сейчас не время говорить о её перипетиях. Достаточно будет сказать, что почти двадцать лет жизни она посвятила распространению доктрин, основанных на возвышенных, этических принципах. Какой бы утопичной ни казалась попытка разрушить барьеры расовых, национальных, кастовых и классовых предрассудков в XIX в. и привить людям дух братской любви, к которой ещё в I в. призывал величайший из учителей, благородство этой цели могут отрицать лишь те, кто отвергает христианство. Госпожа Блаватская считала, что возрождение человечества должно быть основано на альтруизме. В этом её поддерживали великие мыслители не только современности, но и всех времён… Хотя бы поэтому её учения достойны беспристрастного и серьёзного отношения тех, кто приветствует всё, направленное во благо.

Она провела важную работу… и в другом направлении. Стоит отметить, что ни один представитель современного поколения не сделал так много, чтобы заново открыть давно утерянные сокровища восточной мысли, мудрости и философии. Определённо, никто не сделал так много, чтобы пролить свет на эту глубокую религию мудрости, отшлифованную вечно размышляющим Востоком, и познакомить мир с древними литературными трудами, охват и глубина которых так поразили западный мир, взращённый в ограниченной убеждённости в том, что Восток способен лишь на грубые и примитивные спекулятивные размышления.

Сама она обладала исчерпывающими знаниями о восточной философии и эзотеризме. В этом не усомнится ни один беспристрастный ум, ознакомившись с двумя её главными работами. Путь её нередко вёл туда, куда могли последовать лишь немногие посвящённые, но тон и направленность всех её сочинений были целительными, вдохновляющими и стимулирующими. Она непрестанно пыталась научить мир тому, в чём он сильнее всего нуждался, а именно, необходимости работать на благо других, отодвигая собственное я на второй план. Несомненно, такая доктрина не по вкусу тем, кто преклоняется перед собственным я, и маловероятно, что общество признает её и уж тем более будет применять на деле. Но тот, кто осознанно отрекается от всех личных целей и амбиций ради подобных убеждений, определённо достоин уважения, даже со стороны тех, кто не способен следовать зову более возвышенной жизни.

Работа госпожи Блаватской уже принесла плоды, и в будущем непременно последуют ещё более значительные и благотворные результаты. Внимательные наблюдатели давно уже отметили, что она во многих смыслах повлияла на современное направление мысли. Бо́льшая человечность, свобода мышления, стремление изучать древние философии с более достойной их точки зрения – всё это напрямую связано с её учением. Таким образом, госпожа Блаватская оставила свой след в истории. Та же участь ожидает её труды… когда-нибудь, если и не в скором времени, возвышенность и чистота её целей, мудрость и глубина её учений будут осознаны нами полнее, к её чести, которую она справедливо заслужила[997].

Американский художник Эдмунд Рассел водил знакомство с Е. П. Блаватской в Лондоне в конце 1880-х. В журнале «Люцифер» она пишет о нём: «наш общий друг, тот самый, знаменитый Эдмунд Рассел». В свою очередь, поэт У. Б. Йейтс писал о Расселе ирландской писательнице Кэтрин Тайнан Хинксон в сентябре 1888 г.: «На днях я встретил [у мадам Блаватской] интереснейшего и любопытнейшего персонажа – я ещё не успел понять, интересен ли он сам по себе, но его убеждения определённо оригинальны… Он самый интересный человек из всех, кого я встречал у мадам в последнее время…»[998] Далее приводятся выдержки из четырёх литературных портретов Елены Петровны, написанных Расселом (всего их было пять)[999]: