Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования 1941-1944 - Александр Гогун

Сексуальная жизнь участников партизанских отрядов показывает, насколько силен был разрыв в положении командного и рядового состава: простые партизаны не имели постоянных любовниц и жен. Американский исследователь Эрл Зимке полагал, что «рядовым партизанам интимная связь с женщинами возбранялась по соображениям морального и дисциплинарного порядка…»[1289] О половой морали и дисциплине украинских партизанских командиров в связи с приведенными фактами говорить не приходится. Основным мотивом запрета было нежелание отягощать боевую единицу «балластом» из женщин и детей простых партизан.

Рядовые удовлетворяли свои естественные потребности другими способами. Как правило, на территориях, до 1939 г. входивших в СССР, в частности, центральных и восточных областях Украины, партизанские командиры строго — вплоть до расстрела — боролись с сексуальным насилием простых партизан в отношении мирного населения. Поэтому такие действия были довольно редки и случались в основном в тех формированиях, где дисциплина была не на высоте, как в частности, в киевском соединении им. Хрущева под командованием бывшего полицая Ивана Хитриченко, о чем свидетельствует его приказ: «20 августа [1943 г.] при проведении хозяйственной операции в селе Гутомаретин Грищенко Е. изнасиловал девушку по имени Оля, арестованную по подозрению в шпионаже.

С целью сокрытия преступления Грищенко настаивал на расстреле этой девушки, хотя было установлено, что она не является шпионом.

Грищенко Е., находясь в отряде, систематически избивал бойцов и граждан. Приказываю:

Грищенко Е. Л. от занимаемой должности отстранить и перевести рядовым.

За допущенные преступления тов. Грищенко объявить строгий выговор с предупреждением.

Предложить тов. Грищенко в ближайшее время загладить свои преступления в боях против немецких оккупантов»[1290].

Бандеровское донесение, возможно, еще больше драматизирует описываемые печальные события, но в любом случае речь идет не о повальном явлении: «Бывают частые случаи насилования женщин (села Миньковка, Поропивка Потиевского района Житомирской области (сейчас — Радомышльский район Житомирской области. — А. Г.))»[1291]. Та же терминология, подтверждающая сдержанность сексуального насилия коммунистов, используется другим бандеровцем в описании ситуации на западном Полесье (юго-западные территории БССР) в августе 1943 г.: «Красные немилосердно грабят население, терроризируют его, редко когда ходят трезвые, и даже насилуют женщин»[1292]. Жители на этой территории колебались между УПА и советскими партизанами, поэтому, очевидно, последние не позволяли себе совсем уж разгульного насилия.

Возможно, что насилие допускалось партизанскими командирами в отношении лиц, приговоренных партизанами к уничтожению. Еще до создания УПА партизаны упомянутой бригады Антона Бринского начали устраивать расстрелы полицаев и членов их семей. По свидетельству жительницы села Старая Рафаловка Раисы Сидорчук, сестер коллаборационистов из семьи Пасевичей перед тем, как убить, использовали в сексуальном смысле: «На глазах у матери изнасиловали старшую дочь, Лизу. С Надей расправились в особенности жестоко, ее изнасиловали, выкручивали руки, истязали. Клаву тоже, прежде чем убить, изнасиловали…»[1293] Однако это на настоящий момент, учитывая случай в соединении Хитриченко, второе свидетельство, а выводить тенденцию можно на основании череды фактов.

Зато фактов в изобилии хватает о сексуальном насилии партизан в западных областях УССР. Очевидно, что многие командиры, рассматривая местное украинское население как враждебное, позволяли подчиненным едва ли не любые «проделки».

В частности, о поведении коллег с территории Ровенской области своему начальнику 9 августа 1943 г. доносил командир отряда им. Котовского: «Группы Бати выступили из Ближнего через Бере-зув. Группа Воронцова пьянствовала, насиловала женщин, поджигали хату, беспрерывно стреляли, боец Семыкин, пытаясь выстрелить в меня, ранил своего — Маркова»[1294].

Характерное описание бандеровцами ситуации на территории Волынской области: «В с. Мшанци, Головной (сейчас — Любомльский район Волынской области. — А. Г.) и других насиловали женщин и девчат. В Головной был такой случай: один кр[асный] на дворе хотел насиловать 14-летнюю девушку. Ее отец, прятавшийся в подвале, не вытерпел, вышел и начал его укорять. Красный побил его за это до полусмерти»[1295].

В феврале 1944 г. в Гороховском районе Волынской области был зафиксирован показательный случай: «Оперируя по селам, красные насиловали женщин. Напр[имер], насиловали 60-летнюю женщину в Клене. В с. Воромли по время насилования 5 девчат, вошел красный старшина-лейтенант. Когда запретил этот поступок, чуть его не застрелили, и он ушел»[1296]. После войны Дмитрий Медведев вспоминал о подобном факте: когда чекист беседовал с командиром 12-го батальона соединения А. Сабурова И. Шитовым, будущим командиром Тернопольского соединения, и командиром 7-го батальона Л. Ивановым, будущим командиром Волынского соединения о том, что их бойцы занимаются бандитизмом и грабежами, не говоря о пьянстве, и требовал навести порядок, дисциплину, «бывший комиссар батальона Шитова сказал мне: “Что Вы хотите, чтобы нас в первом же бою убили наши партизаны?” Они боялись своих партизан»[1297].