Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования 1941-1944 - Александр Гогун

Учитывая, что у Прокопюка имеется 4 оперработника, а группа составляет всего 25 человек, вполне достаточно тех, которых они имеют… [Агентурные] связи в районе Славуты, которые были у Хролен-ко, им переданы оперработнику из отряда Одухи. Но по последним данным, большинство из них (т. е. осведомителей. — А. Г.) расстреляно и арестовано, в силу этого посылать сейчас туда (т. е. к Про-копюку. — А. Г.) Хроленко — это нужно [мне] создавать новые связи, каковые Прокопюк может создать своим операппаратом. А эти связи являются камнем преткновения всего того, то есть, все то, почему он гонится за Хроленко. За все вышеизложенное Прокопюк сообщил Москве, что мы не являлись партизанами, а являемся анархистами. Со своей стороны я считаю, что сделал правильно. Думаю, что Вы не будете иметь [ничего] против. Радиограмму, которую я получил на счет Хроленко, он не знает»[1314].

Натянутые отношения И. Шитова с Д. Медведевым и Н. Прокопю-ком продолжались и далее. Поэтому при случае Шитов не преминул сообщить в УШПД о специфической ситуации в отряде Медведева: «Оставшаяся в нашем районе группа Медведева под командованием Пашуна от безделья занимается пьянством и бытовым разложением (эвфемизм разврата в советском лексиконе. — А. Г.). Покушаются на жизнь своего ответственного] секр[етаря] Фортуса, указывающего им на их разложение и последствия его. Фортус оттуда сбежала и находится у нас»[1315]. Шитов просил своего руководителя через Павла Судоплатова повлиять на разгулявшихся чекистов и запрашивал указаний, куда девать незадачливую Фортус.

У других бывших подчиненных А. Сабурова примерно в этот же период случился новый конфликт с чекистами-партизанами. Отрядом им. Сталина, входившим в соединение А. Сабурова, в феврале-марте 1943 г. командовал чекист Евгений Мирковский, начальником штаба у которого был офицер Красной армии Василий Ушаков. В марте 1943 г. по приказу УШПД Мирковский с группой партизан в 50 человек был передан в распоряжение 4-го управления НКВД СССР. Под его началом был создан отряд «Ходоки», занимавшийся преимущественно агентурной разведкой. Василий Ушаков, напротив, был назначен командиром той большей части партизан, которые остались в ведении УШПД — они послужили ядром нового соединения им. Боровика, среди задач которого на первом месте стояли диверсии и бои с немцами. И «Ходоки», и соединение им. Боровика действовали в одном и том же районе, а командование двух этих отрядов хорошо знало личный состав своих новых соседей. С марта до июня 1943 г. партизанские вожаки начали переманивать друг у друга опытных специалистов, причем, по всей видимости, большего успеха добился чекист, поскольку обиженный Ушаков дал радиограмму в Москву — на имя даже не Строкача, а Сталина:

По словам Ушакова, эти действия Мирковского якобы санкционировал Павел Судоплатов. Командир соединения им. Боровика приказал арестовать дезертиров, появившихся вследствие «тихой пропаганды Мирковского», а перебежчикам от УШПД в НКГБ — вернуться в свои подразделения.

Чтобы остановить свару, УШПД перевел соединение им. Боровика в другое место дислокации, одновременно сделав резкое замечание Ушакову. В свою очередь, начальник «четверки» Павел Судоплатов дал радиограмму Мирковскому: «Категорически приказываю прекратить склоки с Ушаковым, если имеются не разрешенные вопросы, их следует урегулировать на месте по-партийному…»[1317]

Базовый конфликт между партизанами УШПД и НКГБ, вызванный в этом случае отнюдь не личными качествами командиров, а интересами их ведомств, произошел на Волыни в начале августа 1943 г. В ходе реализации плана операции «Ковельский железнодорожный узел» диверсанты Черниговско-Волынского соединения начали подрывать поезда. Вследствие этого против красных активизировали свои действия украинские националисты. Командир отряда им. Сталина Г. Балицкий провел несколько боев против ОУН-УПА. Бан-деровцы, не разбираясь в ведомственной подчиненности различных советских отрядов, стали нападать также и на расположенный поблизости отряд НКГБ СССР «Победители». Поскольку националисты стали мешать выполнению этой группой ее основных функций — т. е. разведывательных и террористических заданий — ее командир Дмитрий Медведев поспешил на встречу к своему коллеге-диверсанту Григорию Балицкому:

На переговорах двух партизанских командиров все же было достигнуто соглашение о том, что диверсанты отряда им. Сталина не будут взрывать участки железнодорожного полотна, лежащие недалеко от лагеря «Победителей». Однако, спустя пять дней, командир сталинцев получил радиограмму: «“Балицкому. Впредь до особого распоряжения, исходя из оперативной необходимости на участке ж.д. Ровно — Клевань диверсии не производите… Строкач”. Меня очень взорвало, что Медведев — настолько зашкарублый энкеведист, что просто возмущает меня. Это он дал радиограмму (очевидно, П. Су-доплатову, а тот, в свою очередь, Т. Строкачу. — А. Г.) о том, что я ему мешаю работать в районе Клевань — Ровно. Это абсурд, я с ним договорился, что этого участка трогать не буду, но все же этот чудак написал в Москву. Перестрахует себя, дескать, если не удастся ему, то виноват Балицкий. Что можно сказать об этом мерзавце?»[1319] Но потом начались совместные попойки, и Медведев, по свидетельству Балицкого, пошел на мировую: