Полный цикл мести - Евгений Ткаченко

что руки Иеремии были заточены подо что угодно – убивать людей, рубить дрова, добывать руду, делать гробы, на худой конец – только не заниматься врачеванием. А Док давала указания все менее уверенно. Ее лицо побледнело, все чаще слышались стоны в перерывах между фразами. Не в силах это терпеть Иеремия оставил попытки ей помочь. Кажется, док была благодарна ему за это. Хотя ни видом, ни словом не выказала этого. Иеремия переключился на Хева, к ужасу последнего. К несчастью, Хев физиологически не мог обработать раны одной рукой. Но Иеремия, полностью осознавая свою бесполезность, ограничился функциями «принеси-подай» и «перевязка».

Когда Хев более-менее привел себя в норму, он занялся Док. Иеремия снова занял позицию пассивного наблюдателя. Едва Хев прикоснулся к Док, та блаженно откинулась назад и закрыла глаза. Иеремия не на шутку перепугался.

– Пусть отдохнет, – сказал Хев.

– Разве она не должна находиться в сознании?

– Это уже не имеет значения.

«Не имеет значения? Что это значит? Она, что умерла?»

Но Хев не отстранился, он продолжал работать. Значит, Док еще жива. Иеремия смотрел на окровавленные руки Хева, бледное лицо Док, как едва заметно вздымается ее грудь при вдохе. Не в силах выносить это зрелище он отвернулся и принялся ходить взад-вперед. Тревога не отступала. Тогда Иеремия решил было предложить свою помощь, но быстро вспомнил, что от него больше вреда, чем пользы, и оставил эту идею. Тогда он принялся собирать припасы, прекрасно понимая, что ничего из этого они не смогут взять с собой – они просто физически не смогут это унести.

– Кофе был бы кстати, – спокойно сказал Хев.

Он уже полностью опустошил медицинскую сумку Док и теперь возился с какими-то травами. Иеремия же принялся рыться по сумкам, разбросанными в пылу сражения, в поисках кофе. И кофе он нашел. А вот чайника или котелка нигде обнаружить не смог. Тогда он просто налил воду прямо в банку кофе предварительно отсыпав часть. Пока закипала вода, было время обдумать произошедшее. Почему он так болезненно реагировал? Самое очевидное – близкие ему люди вот-вот умрут. Но разве он уже не смирился с этим фактом? А с подобным вообще можно смириться? Безусловно, это важный фактор, но не единственный. Так в чем же дело? Глядя, как на поверхности воды появляются первые пузырьки, он понял. Беспомощность – угнетала его. Ввязываясь в эту авантюру, он лелеял крохотную надежду, что все обойдется. Да и как могло быть иначе? Он – большой, сильный, с магическим револьвером. Хев – ловкий, смелый, с навыками выживания в диких условиях. Док – ответственная, решительная, с аналитическим складом ума. А в итоге их самоуверенность сыграла с ними злую шутку – они не смогли справиться с банальным предательством.

– Готово! – сказал Хев.

Кофе тоже был готов. Хев сделал несколько аккуратных глотков. Выглядел он, мягко говоря, не очень. Но старался держаться так, словно ничего не случилось.

– Я не смог вытащить пулю. У нее очень мало времени.

– Значит не будем его терять.

Иеремия отвернулся и пошел к месту, где лежал Жан-Люк. Сейчас, лежа без сознания, не смотря на разбитое лицо, он был похож на спящего ребенка. Иеремия не колебался ни секунды. Он вынул Скофилд, с большим трудом взвел курок и навел ствол на детское личико.

– Стой! – окрикнул его Хев.

Иеремия обернулся и обомлел. Хев лежал ничком на земле. Неужели все так плохо? Иеремия сорвался с места и побежал в его сторону. Хев моментально поднял руку, призывая Иеремию остановиться. И тот замер как вкопанный. На несколько секунд все замерло. Даже ветер стих. Только ночные насекомые не вняли приказу Хева. Они продолжали мерзко стрекотать в редких кустарниках неподалеку, а особо раздражающие жужжали у самого уха. Наконец, Хев поднялся на ноги с радостной улыбкой. Потом он сложил руки трубочкой у рта и издал клич, похожий на крик филина. В ответ раздалось ржание и из темноты гордо ступая вышла лошадь Хева. Иеремия чуть не задохнулся от счастья. Он подбежал к лошади и снял с нее лишний груз. Потом с помощью Хева усадил на лошадь Док. Та хоть и была в полуобморочном состоянии, но в седле сидела уверенно.

– Ты следующий! – скомандовал Иеремия Хеву.

Сам же Иеремия вновь направился к Жан-Люку. Но, Хев перехватил его за локоть.

– Ты чего? – возмутился Иеремия. – Твоя лошадь не выдержит четверых!

– Да она и троих не выдержит, – улыбнулся Хев.

– Я знаю. Я отправлюсь следом. У меня больше шансов добраться до города.

Хев покачал головой.

– Брось! Я без проблем доберусь до места, где мы подобрали этого убогого. Вполне возможно их дилижанс уже ищут. Так, что меня может спасут раньше, чем вы доберетесь до города.

Хев вновь покачал головой и безуспешно потянул друга в сторону лошади.

– Ты, что же, хочешь остаться здесь? С ним?

Хев молчал. Иеремия ткнул пальцем в Жан-Люка и спросил:

– Вендиго?

Иеремия закипел от злости. Несмотря на то, что он узнал и увидел за время своих странствий, он отказывался верить в легенду о лесном демоне, пожирателе человечины. Глупое суеверие, которое может стоить жизни его друга. Иеремия побагровел и открыл было рот, чтобы излить на Хева поток брани, а заодно заставить прислушаться к голосу разума. Хев, видя это, лишь спокойно поднял руку, давая понять, что разговор окончен – он все сказал.

– У тебя свой Зов, у меня – свой. Уважай мой выбор, как я уважал твой!

Иеремия зажмурился. Хев был в чем-то прав. И Иеремия чувствовал это, но не мог принять. Чтобы бросить друга ему нужна была более веская причина, нежели религиозные предрассудки, коим он считал легенду о Вендиго. И, наконец, нашел ее: Хев ранен и не сможет вернуться назад, а Иеремия вполне способен это сделать. Руководствуясь этой причиной, Иеремия нехотя забрался в седло. Еще столько предстояло сделать, спросить, сказать, но времени не было. Иеремия умудрился все свои тревоги сформулировать в одном коротком вопросе:

– Справишься?

Хев уверено кивнул и шлепнул лошадь ладонью по заду. Та галопом понеслась прочь от места, которое можно смело считать памятником тупости и неосмотрительности некоего Джона Иеремии Олдена, мстительного балбеса, который из-за своей одержимости сгубил кучу народу. И теперь этот Олден побитый, едва ли преуспевший в своем стремлении избавиться от проклятия, скакал сквозь тьму к спасительному маяку – Шаттер-Крик. Городу, воздвигнутому его кровным врагом.

Едва оказавшись в седле Док тут же потеряла сознание. Она безвольно болталась из стороны в сторону, словно дешевая тряпичная кукла.