Гастроль без антракта - Леонид Влодавец

А вот когда труба с «морковкой» внутри оказалась почти уложенной на кукурузу, произошло еще одно удивительное дело: труба раздвоилась и вместо одной «морковки» в большой трубе появились две маленькие в двух трубах меньшего диаметра. Потом обе трубы резко ускорили вращение. «Морковки» при этом тоже стали вращаться, но с каждым оборотом вокруг продольной оси меняли форму. И вот я увидел, что обе они постепенно превращаются в человеческие фигуры! Это было сумасшедшее зрелище…

Наконец Сарториус как бы положил эти человеческие фигуры на свободное от кукурузы место. После этого он выключил свой прибор.

Оба тела, появившиеся из «морковок», оказались Димой и Таней. На них не было ни единой тряпочки, но на каждой руке у обоих сверкало по перстню Аль-Мохадов.

— Закурить есть? — спросил Сарториус.

У меня был только обрезок сигары, но Умберто схватил его так, будто я ему отдал ключ от сейфа с миллионом долларов. Он зажег его и затянулся. Как русские затягиваются сигарами? Ума не приложу. Впрочем, как они превращают UFO в «морковки», а из «морковок» восстанавливают людей, я тоже еще не понял.

— Они живы? — спросил я, указывая на тела.

— Не совсем, — сказал Сарториус и отдал мне окурок.

— Как это? — удивился я.

— Встать! — вместо ответа произнес Умберто, и оба — Дима и Таня встали.Движения их были какие-то механические, необычные. Тут я вспомнил Мэри и Синди…

— «Зомби— 7»? — вырвалось у меня.

— Да, это твой дружок Дима постарался. Он вколол себе и ей такие дозы, что если б не перстни, им бы пришел конец. По три кубика, обормот! И особую цепь накоротко замкнул…

— А чем это ты их сцапал?

— Генератор вихревых электромагнитных полей. Если бы мне не удалось забрать энергию атомного взрыва, хрен бы их поймать! Унесло бы неведомо куда. Так бы и носились колечком, пока не остыли… Но то, что получилось, это класс!

Я посмотрел на две куклы: мальчик и девочка. Сарториус теперь для них царь и Бог. Помнится, Киска говорила, что все эти существа, выполнив команду первого, кто им прикажет, намертво становятся его рабами.

— Это у них первый укол? — спросил я. — Значит, они трое суток будут от него отходить?

— Меньше, — возразил Сарториус. — Перстни сожрали всю избыточную энергию, а когда я ее гасил, вытянули больше двух третей. В общем, Дима уже через сутки придет в себя, а Таня еще спустя полсуток.

После этого мы побежали вчетвером через поле к кольцевой автостраде. По-моему, Сарториус остановил первую попавшуюся машину, помахав автоматом и заявив, что поймана пара идиотов, сбежавших из сумасшедшего дома. Не знаю, чему поверили: то ли ничего не выражающим рожам Димы и Тани, то ли нашим пустым, без единого патрона CALICO. Мы благополучно доехали до Лос-Панчоса, где высадились на пустынной улочке. Здесь у Сарториуса жил какой-то знакомый, у которого был компьютер и целая лаборатория в подвале. Сарториус подключил ноутбук Тимоти О'Брайена и аккуратненько переписал с него все, что там было, на жесткий диск компьютера своего приятеля. Приятель в это время проделывал какие-то операции с кейсом…

— Можно ставить машину на место, — сообщил он, — но надо решить вопрос, какую штучку установить: мгновенного действия, радиокомандную, барометрическую?

— Нужно, чтоб пару раз он мог его включить. Но сработать должно только в самолете.

— Ладно, подумаем… — помрачнел специалист.

Что он там придумал — не знаю, потому что Сарториус усадил меня в какое-то кресло и навел свой странный «фотоаппарат»…

Едва мои воспоминания дошли до этого места, как в голове опять на какое-то время началась мешанина.

…Нет, до парашюта я не дотянулся. Мне пришлось падать с нескольких тысяч футов — а может, метров? — в летящее снизу огненно-оранжевое кольцо, оплетенное, словно соленоид проволокой, голубой спиралью вихревых токов. Я же сгорю или превращусь в морковку! Оранжевую такую, с зеленым хвостиком. И меня выдернут из грядки. А я не хочу, чтобы меня выдергивали! Меня съест первый попавшийся кролик или свинья. Хрюшка Чебакова, например. Нет, не дамся. Я лучше шлангом прикинусь. Он на змею похож, его все испугаются. Почему нельзя шлангом? Мне все можно! Я президент «Rodriguez AnSo inc.», меня даже президент Соррилья боится. По-испански он пишется как «Zorrilla», то есть маленький Zorro. Хороший фильм был когда-то, на всех стенах надписи писали… Нет, я не писал! Ничего не писал и не подписывал! Это соглашение с Соррильей придумал не я! Граждане судьи! Я не жулик! Я убийца! Я — Коротков, Браун, Родригес, Баринов, но я не жулик. Я только убивал изредка, и то случайно. И вообще я ничего не знаю. Я лечу в самолете. С отцом и законными женами. У меня их две, а может, и больше. Аллах акбар! Бисмиллаги-р-рахмани-р-рахим!

На несколько секунд я увидел салон самолета и Чудо-юдо с компьютером в руках, идущего в пилотскую кабину. Затем опять замелькали какие-то перепутавшиеся картины и образы, но совсем ненадолго. Из тьмы беспросветной, сменившей мешанину, выступил «Главный камуфляжник» Сорокин и сказал:

— У тебя есть шанс. Я специально передал тебе в голову память Брауна. К сожалению, он оказался слишком привязан к своему классу. Его больше нет, но есть ты. Этот самолет не долетит до Барранкильи. Баринов думает, что Перальта ему предан, но на самом деле он готовит неприятную шутку для всех вас. Самолет будет взорван, едва Перальта покинет его на парашюте-тандеме вместе с Сесаром Мендесом. Ему нужны только секрет «Зомби-7» и миллиарды О'Брайенов. Сперва его люди расстреляют вас из автоматов, потом Перальта заберет компьютер и выпрыгнет через хвостовой люк. Сделай это раньше него. Парашют в туалете, в шкафчике номер три. Там же маленький пульт с двумя кнопками. Нажмешь черную — пол туалета вместе с тобой провалится, нажмешь красную — взорвешь самолет. Впрочем, он все равно взорвется, потому что в кейсе ноутбука заложена мина. Мне хочется, чтобы ты остался жив. Можешь спасти еще одного человека, но это не должен быть твой отец или Сесар Мендес. Мина в ноутбуке может взорваться уже сейчас. У нее есть кратный взрыватель, который срабатывает на третьем включении источников питания. Торопись. Продумав слишком долго, ты можешь оказаться далеко от основных путей, которыми ходят торговые суда. Но если ты выпрыгнешь ровно через пять минут, то пробудешь в океане совсем недолго…

Странно, наверное, я мог бы его ослушаться и рассказать все Чудо-юде. Но я не стал этого делать.

Отчего-то я сказал Ленке:

— У меня к тебе интимный разговор. Пойдем?

— Ты что, Волчара, обалдел? — удивилась она.

— Идем! — сказал я настойчиво. — Поговорить надо.

Мы вышли в короткий проход между креслами. На нас никто не смотрел, почти все дремали. Эухения — вредная, но в общем симпатичная супергадалка. Лусия — бедная маленькая научная мышка. Сесар — несостоявшийся герой, несчастный сын фанатика науки. Таня — страшное соединение невинной девочки-идиотки, развратной американской шлюхи с закаленной советской диверсанткой-террористкой. Перальта и его холуи — дети Медельинского картеля, бандито-гангстерито, так сказать… И еще отец родной. В принципе можно выбрать и его. Но тогда он опять возьмет человечество на прицел.