Короли серости - Артур Темиржанов

«Не оставляйте нас в темноте!» — хотел прокричать он. Учитель помотал головой.

— Так надо.

Замки закрылись. На стенах загорелись лампочки — и Джек очутился посреди царства смерти.

Повсюду валялись искалеченные, сгнившие трупы с извивающимися внутри них червями и роями мух, парившими вокруг. Мяса на телах практически не осталось. Вонь проникала в ноздри, сжигала их ароматом смерти. Запах мутил разум, толкал его в спячку. Будто шептал, что в землях мертвецов грешно быть живым.

Джек держался из последних сил. Прикрыв ладонью нос и рот, он выдавил:

— Кто они?

— Твои предшественники. И идиоты, считавшие, будто смогут украсть нашу главную ценность. Оно защищает себя, Джек. Предыдущим кандидатам не хватало решимости. Но они и не были вестниками, в отличие от тебя.

— Кандидатам на что?

Учитель не сказал ничего и лишь махнул рукой в середину комнаты. Джек и не заметил, что там стоит пьедестал. Или его не было, когда они вошли?

На пьедестале лежало нечто размером с кулак, похожее на сморщенное яблоко, только серого цвета. Джек моргнул — и предмет преобразился. Он начал разрастаться на глазах, словно дерево, пускающее во все стороны корни — только вместо корней в пространстве извивалась колючая проволока, с которой свисали провода с запутавшимися в них шестерёнками. По коже Джека поползли мурашки. Изнутри по всему телу начинало растекаться чувство прохлады, как будто само тепло испарялось из этого мира. Из серого предмет стал чёрным. Ещё через мгновение он превратился в средоточие тьмы.

— Что это? — еле сумел выдавить Джек, борясь с подступившей к горлу тошнотой.

— Сердце Освободителя, — ответил Учитель.

«Но почему оно такое чёрное?», хотел было спросить Джек, но не успел. Его слух полоснул истошный визг. В глаза, казалось, засунули иглы. Всё тело, каждая его молекула, закричала от боли.

Джек открыл рот, пытаясь заглушить страдания воплем — и тьма проникла внутрь.

* * *

Он проснулся от невыносимой жары — такой он не испытывал даже в то лето, когда начали надрываться системы кондиционирования Старого Города. Лицо и тело покрывал липкий, вонючий пот. Во рту будто что-то умерло. Джек провёл ладонью по лицу, пытаясь прийти в себя — и обомлел.

Прямо перед ним стоял вбитый в землю крест, с широкими верхними лучами, сужающимися к середине, нижний же был бритвенно остр. Джек видел такой у ветеранов Великой Зачистки. Крест ещё называли боевым. В армии его запретили, но у стариков его отнимать никто не посмел. Джек не понимал, почему так произошло, а никто внятно объяснить не смог, даже Учитель.

Сейчас у него начинали закрадываться определённые подозрения. На боевом кресте был распят скелет без нижней половины тела, руки его были привязаны к двум остриям, шедшим диагонально вниз от центра. На кресте перед Джеком висел молодой парень, старше его года на три. Никакой одежды, кроме набедренной повязки. Всё тело покрыто синяками и порезами. Длинные чёрные волосы, блестящие от пота, прикрывали бородатое лицо. Так же, как и на армейском символе, его руки лежали вдоль двух острых лучей и смотрели вниз. Под ногами была удобная выемка, позволявшая распятому стоять ровно и без особых проблем. Но всё же жертва выглядела усталой и измученной — будто провела здесь целую вечность.

Сначала Джек и паренёк молча смотрели друг на друга. Джек всё пытался понять, где он оказался. Окружение мало что ему сказало. Он ещё не бывал во Вне, но, судя по описаниям, оно выглядело именно так. Повсюду под ногами простиралась зелёная трава, над головой царило безоблачное небо, а неподалёку от горизонта источала бесконечную ярость огромная лампа, которую называли солнцем. Но это было не Вне, Джек знал точно. Откуда — он сам не мог понять. Только некое чувство в груди говорило ему: нет, ты сейчас там же, где только что был с Учителем.

Рядом с сердцем Освободителя.

Воспоминание привело Джека в первобытный ужас. Ему захотелось выблевать тьму, забравшуюся внутрь. Вот только рвотных позывов он не испытывал. Да и по ощущениям всё было несколько хуже обычного, но не настолько, чтобы сходить с ума.

Плевать, куда его занесло. Намного важнее было, кто же распятый парень?

Джек вгляделся в его лицо и сквозь гриву чёрных волос сумел рассмотреть совершенно безумные голубые глаза. Рот жертвы разверзся, словно старые, заржавевшие ворота, которые давно никто не открывал, и издали звук.

Сначала он походил на скрип, затем на плач. Через несколько ударов сердца звук превратился в слова.

— Помоги мне…

Джек не сдвинулся с места.

— Сними меня отсюда…

Джек продолжил стоять. Он не понимал, почему. Первым же инстинктом в нормальной ситуации было бы помочь незнакомцу, оказавшемуся в подобной ситуации. Но что-то не давало ему сдвинуться.

Вдруг губы распятого расползлись в презрительной усмешке. Он выдавил:

— Ты ведь его кровь… Трус… убей меня!

— Не слушай его, — раздался голос позади. Джек резко обернулся, выставив вперёд сжатые кулаки. Голос принадлежал босому мужчине в белой рубашке и джинсах. Он провёл рукой по голове, зачесав тёмные волосы назад. Джек рассмотрел шрам, тянувшийся поперёк левого глаза. Больше особых примет у мужчины не было, и всё же, Джек чувствовал себя так, будто знал его всю жизнь.

Он и сейчас знал, кто это. Просто не хотел признавать.

Мужчина кивнул будто в ответ его мыслям.

— Да, сынок, я Освободитель. Зачем ты здесь?

Джек и сам не знал, поэтому брякнул первое, что пришло в голову:

— Я здесь, чтобы вернуть вас людям.

— А кто-нибудь спрашивал, хочу ли я возвращаться? — протянул мессия. — Вы только и делаете, что разочаровываете меня.

Его лицо из насмешливого быстро стало грустным.

— А я только и делаю, что разочаровываю вас.

— Вы нужны людям, — сказал Джек. — Нам нужно, чтобы вы повели нас в лучшее будущее.

Слова-слова. Неискренние, ненатуральные. Действительно, зачем он здесь?

Стоило ему задать себе этот вопрос, как в груди вспыхнул пожар. Словно на начавшие тухнуть угольки вылили канистру топлива.

— Вы нужны нам, чтобы мы больше не теряли любимых! Вы ведь обещали нам рай! Никто его не требовал, вы сами предложили!

«Рэнди… Анни…»

— Вы должны были спасти нас, раз и навсегда, а не бросать дело на полпути!

Джек почувствовал, как на его горле сомкнулась стальная хватка. Освободитель приподнял его над землёй. В глазах мессии читался всепоглощающий гнев.

— Да что ты знаешь о потерях, малец?! Что ты знаешь о настоящих жертвах? Ты даже не представляешь, на какие компромиссы пришлось пойти мне, сукин ты сын!

— Мои друзья погибли, — всё же сумел выдавить Джек, — чтобы