Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов - Наталья Копсова

– Поскольку я хорошо понимаю вашу робость и естественные опасения, уважаемая леди, то разрешите ненадолго пригласить вас в мониторный пункт наблюдения за порядком. Это просто-напросто небольшая комнатка совсем рядом с баром, где установлены экраны для камер наблюдения. Забыл вас предупредить, что каждое помещение внизу оборудовано камерой и мой помощник постоянно наблюдает за легитимностью всего происходящего. Разумеется, все члены клуба осведомлены о камерах. Если ничего не случилось, то через сорок восемь часов все записи дня стираются.

Я еще раз согласно кивнула и со смешанным чувством неприятия, робости и крайнего любопытства отправилась вослед за велеречивым хозяином норвежского клуба сначала через проем в стене, потом еще несколько шагов по кричащему красно-зеленому коридору прямиком в пункт наблюдения за современным шабашем ведьм и инкубов.

Смазливый громила бармен расслабленно сидел тут на своем мониторном посту. Сколько мужчин могли бы от души позавидовать непыльной его работенке. Интересно, ему за нее хорошо платят?

Разворачивающееся аж на семи экранчиках пестрое действо (восьмой попеременно демонстрировал пустую зеркальную залу, из которой я только что ушла, и освещаемый подвесным фонарем кусок улицы перед входной дверью), как мною и ожидалось, в общем и целом весьма соответствовало описаниям сатанинских оргий на знаменитой Лысой горе. Эх, за столько веков мало чего новенького смогло придумать изобретательное человечество.

В четырехугольной голубой джакузи два старика, кряхтя, сопя и хрипло постанывая, с предсмертным отчаянием старались управиться и с негритянкой, и с таиландкой и вместе и попеременно. Бедняжки! У наблюдающих сердце вполне могло зайтись от естественного человеческого волнения за здоровье старцев; казалось, что до утра им никак не дотянуть. Вокруг ванной, видимо, ожидая своей очереди, стояло несколько перевозбужденных мужчин помоложе. Откровенно и завидуя, и любуясь на столь редкостное секс-шоу: «Полуожившие мумии в компании темпераментных цветных девушек», они интенсивно ублажали сами себя своими же руками.

На соседнем мониторчике мою знакомую норвежку Туве куда только и как не отделывали сразу шесть джентльменов. При этом она выглядела радостной, настолько радостной, что я совсем не сразу сумела узнать ее лицо на экране. Женственная, с певучим сладким голосом шведка Мари-Анн взгромоздилась на гинекологическое кресло, а один из мужчин воображал себя врачом-гинекологом. Прочие же, наблюдая ту импровизированную сценку приема у доктора, упражнялись на спортивных тренажерах как и чем могли. Супертемпераментная, горячая и на язычок, и в остальном южанка-латинянка Лючия превзошла, в моем мнении, всех прочих. Ее ртом и крупными смуглыми грудями полностью располагал какой-то почтенно седовласый, но необыкновенно резвый господин, с другой же стороны девушку страстно имел уже знакомый мне молчаливый полноватый шатен, а его самого сзади – тот самый душевный грек Александрос, с которым я имела честь побеседовать. Видимо, эти двое моих знакомцев были ко всему еще и бисексуалами. Сухопарые пожилые норвежки нордически строгого и более-менее приличного поначалу вида нарядились девочками-нимфеточками и смешно, как это бывает на студенческих капустниках, исполняли доморощенный канкан. Вокруг них летало множество цветных надувных воздушных фаллосов. К сожалению, веселые пожилые дамы быстро притомились и прилегли отдохнуть на черно-красные матрасы, а благодарная публика сразу же принялась их ублажать эротическим массажем всех видов и форм. Что же, старушки действительно честно выложились во время танца и заслужили почетное внимание.

Чуточку позже группы по интересам полностью переформировались, в результате чего, например, негритянка с таиландкой оказались в спортзале на снарядах. Две девушки из моих санаторских сопациентов обессиленно опустились в голубые струи джакузи, а боевые старушки удалились с глаз назойливых почитателей в комнату отдыха для дам, прихватив туда с собой всего лишь одного кавалера, по виду самого молодого из всех. Наиболее сексапильная и нежная, на мой взгляд, из всех присутствующих дам Мари-Анн с большой толпой мужчин отправилась принять освежающий душ, а некоторые из джентльменов, среди них и чудом выжившие старикашечки, удовлетворенно сели расслабиться перед видео с баночкой пива.

Однако через несколько минут самый древний из присутствующих старцев вообразил себя, видимо, собакой; встал на четвереньки и, скуля и повизгивая, пополз лакать нечто белое из синего блюдца в самом углу комнаты. Проходящая мимо публика с веселым гоготом пинала его ногами в любые части тела; даже в измазанное слюнями лицо, причем мне не показалось, что они пытаются как-то контролировать силу своих ударов. В конце концов бедный пес-старик обиженно завыл в полный голос.

А все же не пропала совсем втуне любовь моей строгой бабушки к античной греко-римской истории и литературе. Недаром каждое лето, в любую жару по несколько часов кряду она «пытала» внучку чтением речей знаменитых древних ораторов, пьес великих античных драматургов и объемистых трудов не менее великих историков и философов с математиками. Теперь подозреваю, что сама-то она не всегда знала, что именно предлагает ребенку для обязательного каникулярного чтения, уж слишком безоглядно, но не всегда вполне оправданно было ее доверие к умершим несколько тысячелетий назад классикам. Мне, например, хорошо запомнилось, как сам Публий Корнелий Тацит (и ночью разбуженная, я способна вспомнить его полное имя) – мудрейший из мудрейших и величайший из величайших, царственным торжественным слогом описывал в своих «Анналах» те же минеты и куннилингусы много, много круче адамово-яблоковских. Сам небезызвестный в истории император Нерон являлся там главным художником-постановщиком и декоратором фантазийных оргий, вакханалий и прочих забав, среди которых фигурировало и сожжение Рима и веселая карнавальная кастрация мальчиков-подростков. На одном из них Нерон чуть позже женился. Были мне детально знакомы и многие другие, сразу и жестокие и эротичные развлечения всяких прочих императоров, жрецов и полководцев в не менее талантливом и достоверном описании других древних авторов – трудно, ох, как трудно предстать оригинальными на этом много что повидавшем земном шаре. Очень и очень трудно было этим моим современникам в своих фантазиях и умениях достичь уровня поистине героического разврата, например, древнего Вавилона. Там даже сам масштаб оргий человек так тысячи в две невероятно меня впечатлял. Честно признаться, описания тех мистерий являлись, пожалуй, главными, если не единственными страницами, что мне припоминались более-менее отчетливо из всех прочитанных в возрасте двенадцати – тринадцати лет многочисленных античных трудов. О, о скольких бы полезных трюках и любопытных секс-мелочах могла бы я поведать членам подобных клубов, дабы они смогли разнообразить свой весьма стандартный, явно подхваченный из американских и европейских порнофильмов репертуар. Да, они многого не знают, зато я могу и собой гордиться, и своими знаниями! Но им это и не больно-то надо, ведь завтра все эти люди совершенно забудут о существовании друг друга и даже не поздороваются друг с другом при случайном столкновении на улице.

Но ведь где-то же на свете есть настоящая, искренняя, чистая и самоотверженная любовь! Та, что согревает душу, делает священным тело и наполняет невероятным светом глаза; та самая, которая превращает окружающий мир в чудесный сад, намного прельстительнее самого райского сада…