Только ты одна - Евгения Перова

И все время повторял про себя ее имя: Яна, Янка, Яночка!

На следующий день он ей позвонил – надо же было узнать, как Яна добралась. Через день позвонил снова – узнать, передала ли его посылку. А в четверг взял и рванул в Петербург. Они договорились встретиться у памятника Екатерине, что перед Александринкой. Поезд пришел рано утром, времени до встречи было много, поэтому Федя от вокзала отправился пешком. Шел медленно, выпил по дороге кофе и, подумав, купил разноцветный букетик каких-то нежных и ярких цветов – ему показалось, они похожи на Яну. Он долго сидел на скамейке в «Катькином садике», разглядывая черную величественную Екатерину и прочих персонажей, восседающих у ее ног. Волновался, конечно.

– О, фрезии! – обрадовалась Яна. – Люблю их, спасибо!

В этот раз она не стала целовать Федю и выглядела какой-то напряженной, хотя и улыбалась.

– Яна, я хотел… – начал Федор, но она перебила:

– Я знаю. Еще в Москве поняла. Федя, ты замечательный! Просто супер! Но у меня есть парень, и мы скоро поженимся. Мне надо было сразу сказать, но я не думала, что у тебя все так серьезно. Прости.

Федор молча смотрел на Яну. Потом улыбнулся, хотя это стоило ему неимоверных усилий, и произнес:

– Ну что ты, это совсем не так серьезно. Ты мне понравилась, правда. Но раз ты не свободна, ничего не поделаешь. Спасибо, что сказала.

Он стойко выдержал Янкин испытующий взгляд, хотя внутри все дрожало и рвалось от горя.

– Но мы же останемся друзьями, правда? – осторожно спросила Яна.

– Да мы практически родственники. Всегда мечтал о сестре.

– А я о брате!

– Вот видишь, мы нашли друг друга.

Яна улыбнулась:

– Тогда, может, в кафе посидим?

– Не получится. Мне надо… по делам. Позвонили, пока тебя ждал. Придется съездить кое-куда. Так что – извини, в другой раз.

– Ладно…

Они мялись, не зная, как проститься. Наконец Федор сказал:

– Можно я тебя поцелую? Один раз. И больше никогда.

Яна чуть покраснела:

– Ну, если по-братски…

– Нет.

Взгляд его сделался жестким, и Яна, похолодев, подумала, что он похож на молодого волка, а вовсе не на медведя – отец рассказывал ей про Медвежонка и Зайцу. Она так и не нашлась, что сказать. Федор решительно взял ее за плечи и поцеловал, очень не по-братски. Поцелуй длился целую вечность, потом Федор отстранился и быстро пошел прочь. Яна не сразу опомнилась – она поморгала, беспомощно улыбнулась, открыла было рот, чтобы позвать Федю, но так и не позвала. Постояла, глядя на его удаляющуюся спину, повернулась и побрела в другую сторону, выкинув в урну несчастные фрезии, которые сжала так сильно, что поломала.

Девица, разбившая вдребезги семейное счастье Волковых-Зайцевых, действительно была необыкновенно красива. Подцепил ее Юра в метро. Волков вообще-то уже сто лет в метро не ездил, но деваться было некуда – город стоял, увязнув в мартовской слякоти, так что он бросил машину и спустился под землю, чувствуя себя иностранцем или даже инопланетянином. Все было не таким, как он помнил: количество станций и веток, поезда и схемы, турникеты и проездные билеты. Не говоря уж о стоимости проезда! А вот эскалаторы остались прежними.

Поднимаясь на эскалаторе вверх, он с удовольствием рассматривал весьма аппетитную девичью попку, туго обтянутую черными брючками, – да и как не рассматривать, если эта попка была прямо у него перед глазами! А еще у незнакомки были необыкновенно блестящие гладкие черные волосы, собранные в хвост, от которых Волков тоже не мог глаз отвести. Поднявшись наверх, он обогнал девушку и оглянулся: боже, какая красотка! Стройная, длинноногая, стильная, с удивительно нежной кожей – она напоминала Белоснежку из сказки. «Белоснежка» бросила насмешливый взгляд в его сторону: из-под черной глянцевой челки так и полыхнуло пронзительной синевой. Волков замер, остановилась и девушка, вопросительно подняв бровь. Юра торопливо заговорил:

– Если бы я только знал, что в метро ездят такие необыкновенно красивые девушки, я бы чаще сюда спускался.

– Обычно вы ходите пешком?

– Нет, у меня машина. Позвольте представиться – Юрий Волков.

Девушка чуть усмехнулась:

– И чем вы, Юрий, занимаетесь?

– Я бизнесмен.

– Вот как? И что за бизнес у вас?

– Туристическое агентство. Может, слышали – Flying Bear?

– Летающий медведь? Занятно. Нет, не слышала. Я не пользуюсь услугами тур-операторов, предпочитаю индивидуальные поездки.

– А я недавно вернулся из Неаполя – наши итальянские партнеры пригласили на «крестины» нового круизного лайнера.

– Крестины?

– Спуск на воду. Это целый ритуал. А бутылку с шампанским о нос судна разбила сама Софи Лорен. Ей за восемьдесят, но выглядит великолепно. У меня в смартфоне есть фото с ней, если вам интересно, могу показать. Но с вами никакая Софи Лорен не сравнится! Вы, случайно, не актриса?

Оказалось, что им по дороге, и когда пришло время прощаться, девушка благосклонно приняла от Юры визитку. Черный блестящий хвост исчез за дверью вагона, Волков постоял, глядя на удаляющийся поезд, потом перешел на другую сторону станции. «Алина! Ах, что за девушка!» – думал он, испытывая одновременно восторг и легкий стыд из-за того, что так хвастался: Неаполь, Софи Лорен! Распустил хвост, как павлин: бизнесмен, ты ж понимаешь. Но какая красавица! Волков вдруг почувствовал себя юным и влюбленным, словно принц из сказки про Белоснежку.

Весь остаток дня «принц» невольно улыбался, а к ночи затосковал: вдруг она так и не позвонит? Где ее искать? Но Алина позвонила. Через три дня. За это время Волков совершенно извел себя и подчиненных, на которых кидался по малейшему поводу. Алина согласилась встретиться, и Волков повел ее в самый роскошный ресторан, который только знал. Никогда Юра не испытывал ничего подобного: взгляд синих глаз Алины напрочь лишал его воли, от аромата ее духов кружилась голова, а первая близость, произошедшая в номере отеля, совсем свела с ума. Теперь он мог думать только об Алине – она, словно призрак, всегда была рядом, невидимая, но ощутимая. Единственное, чего хотел Юра, – быть с ней, гладить черный шелк волос и нежную, так легко розовеющую кожу; ласкать ее совершенную грудь, целовать ступни с изящными пальчиками, лодыжки, колени…

О будущем он как-то не задумывался, хотя Алина настойчиво подталкивала его к мысли о разводе. Расставаясь с Алиной, Волков словно возвращался к себе прежнему и… пугался. Ему вообще-то не были свойственны подобные авантюры: обычно Юра вел праведную и довольно скучную жизнь, заполненную работой. Но когда приблизились роковые сорок пять, он взволновался: господи, да только вчера было тридцать! Выглядел Волков прекрасно, лишь виски слегка поседели, но ему это шло. Потихоньку в нем стало прорастать какое-то смутное нетерпение – он сам не знал, чего хочет, но в прежней жизни вдруг стало тесно. И Лера! Ну почему она не следит за собой? Что ей еще делать-то? Не работает, сидит дома. Волков как-то забывал, что и дом этот появился стараниями Леры, и хозяйство ведет она, и в делах ему помогает. Конечно, он прекрасно справился бы и сам, но нужно же ей хоть какое-то занятие! На самом деле он все это помнил, поэтому и тянул с разводом, сознавая, что от Белоснежки ничего подобного не дождется. К тому же Юра всегда долго раскачивался, принимая решения, – в отличие от жены. И вообще, он просто не представлял, как сказать это Лере! А что подумает сын?