Снисходительный любовник - Марша Мэннинг

— Первым делом, Дженни, я хочу извиниться, что не смог попрощаться с вами прошлым воскресеньем. Я надеюсь, вы не подумали, что я негостеприимный хозяин с плохими манерами. Но возникло неотложное дело, и мне пришлось заняться этим тотчас же.

Дженни склонила голову. Она решила быть не слишком любезной; держать себя холодно и вежливо. Она была твердо убеждена, что он нарочно испортил тот день Лэрри и, может быть, даже организовал его отсутствие сегодня. Лэрри упоминал, что Брюс вполне способен на это.

— Конечно, мистер Кэмерон. Вы бизнесмен, я понимаю.

Он, казалось, не заметил сарказма в ее голосе.

— Я рад, что вы понимаете, — сказал он. — У меня не было ни малейшего намерения отсылать вас домой так рано, но, так как моя мать собиралась в город, я подумал, что будет удобнее всего, если вы поедете вместе. В тот день допоздна некому было бы отвезти вас домой.

Дженни снова кивнула. Топси теперь решила исследовать спину Барона, она забралась на него, лежащего у ног Брюса, и стала осторожно трогать лапкой его мех. Это было так забавно, что в другое время Дженни непременно бы рассмеялась. Но сейчас она вздрогнула, так как Брюс прямо взглянул на нее и сказал:

— Мне кажется, что мой брат собирается пойти с вами на танцы в «Лейдис-Хаус» в субботу вечером, Дженни?

— Да. Он что-то говорил об этом в прошлый раз.

— Он не сможет пойти с вами. Он не вернется из Галифакса до воскресного полудня. Я не хочу, чтобы вы разочаровались, поэтому я буду рад, если вы присоединитесь ко мне в этот вечер. Там также будет моя мать и несколько моих друзей.

Его голос звучал довольно бесстрастно.

— О! — все, что могла сказать Дженни. Но она быстро пришла в себя. — Вы за этим разыскивали меня, мистер Кэмерон?

— Да. Мне показалось, что Кэмероны обращаются с вами не лучшим образом, а ведь вы только что приехали в Лаверберн-Харбор. Мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось превратное представление о гостеприимстве Новой Шотландии. Поэтому я стараюсь исправить положение.

— О! — снова сказала Дженни. — Я понимаю.

Вероятно, ей следовало быть глубоко растроганной и всячески выражать свою благодарность самому главному человеку в городе за такую честь. Но характер, который, как говорили люди, так соответствовал ее рыжим волосам, снова дал о себе знать.

— Вы очень добры, мистер Кэмерон, — сказала она. — Но так случилось, что я уже пообещала кое-кому, что пойду с ним в «Лейдис-Хаус». Так как ваш брат не вернется, то должна сказать, что Джад Блик уже пригласил меня пойти с ним.

— Джад Блик? Гм.

— Я так жду этого вечера, — болтала Дженни. — Я уверена, что там будет так весело. Джад такой милый парень. Очень забавный и добрый.

— Так, значит, у вас и в самом деле все в порядке? — спросил Брюс.

— Полностью, спасибо. — Она встала и он поднялся вместе с ней. — Я, пожалуй, пойду, если вы не возражаете.

— Я могу подвезти вас куда-нибудь?

— Нет, спасибо. Ведь я просто гуляю.

— Тогда я пройдусь с вами немного, — спокойно сказал Брюс. — Сделайте мне одолжение, я так мало двигаюсь последнее время.

Чтобы поддержать разговор, Дженни сказала:

— Я так поняла, что вы часто ходите на охоту в лес, стреляете оленей, птиц и все такое.

— Разумеется. Это великая страна. Хотя надо сказать, что я охочусь с камерой, а не с ружьем. Я надеюсь, вам это сказали?

— Нет. Этого мне не сказали.

— Я никогда не разрушаю дикую природу по своей прихоти, — сказал он. — А кто разговаривал с вами, Дженни? Мораг Гатри?

— Нет. Она вами просто восхищается.

— Значит, это был Лэрри. Конечно. Он вам рассказал, какой я дикарь. Я знаю, что он так ко мне относится.

Дженни почувствовала, что ее загнали в угол.

— Он никогда мне так не говорил, мистер Кэмерон. Я полагаю, что вы с ним не всегда думаете одинаково, но Лэрри не имел в виду…

— Неужели? Как давно вы знаете его? Дженни не ответила. Она так хотела обвинить Брюса Кэмерона в том, что он предвзято относится к Лэрри, что он жестоко обращается с ним, отказавшись развивать должным образом его музыкальные способности. Но трудно говорить людям такие вещи. Она шла дальше, как будто не слыша его, а затем повернулась и спросила:

— А где же Топси?

Брюс оглянулся назад.

— Вон она, бежит за Бароном, — ответил он. — Они теперь прекрасно ладят. Что точно говорил обо мне Лэрри?

— Я бы не хотела это обсуждать, мистер Кэмерон, если вы не возражаете. Так как вашего брата здесь нет, я…

В его глазах сверкнуло что-то, похожее на удовлетворение.

— Я получил ответ, — сказал он. — А теперь давайте поговорим о чем-нибудь другом. Я полагаю, вы будете работать в магазине этим летом? Ожидается бурный сезон. Около четырех тысяч туристов каждую неделю в течение всего лета. И по крайней мере двадцать тысяч приедут, когда мы будем выбирать королеву Яблоневого цвета.

— Я ничего не слышала об этом, — заметила Дженни. — Это что, фестиваль, вроде Майского дня в Англии?

— Да. Мы проводим его во всех прибрежных городах в июне, когда цветут яблони. Это большой праздник с музыкой, спортивными состязаниями и парадом украшенных платформ. Затем выбирают королеву… и все кончается большим ночным балом.

— Звучит здорово. Я буду ждать этого праздника.

— Вы можете принять участие в конкурсе, если хотите, Дженни. Теперь вы жительница Харбора, поэтому можете предстать перед судьями наравне с другими девушками.

— Я полагаю, вы в составе жюри.

Брюс улыбнулся:

— Вы полагаете неправильно, Дженни. Королеву будут выбирать преподобный Джексон и старый Дональд Маккензи при поддержке двух замужних дам. Холостяки не принимают участия, чтобы никто не мог упрекнуть их в пристрастности.

Он продолжал непринужденно болтать, пока они вновь не подошли к концу переулка. Его большая машина стояла неподалеку, и Барон побежал, чтобы запрыгнуть туда, как только Брюс открыл дверцу. Топси суетилась возле колес, теперь ей было жалко расставаться с собакой. Дженни подхватила ее на руки, несмотря на ее громкие возражения, и крепко держала кошку в руках.

— Хотя бы кошке понравилась наша прогулка, — заметил Брюс. — До свидания, Дженни. Встретимся на танцах.

— До свидания, мистер Кэмерон. — И Дженни быстро зашагала домой.

Многие годы спустя Дженни все еще вспоминала свой первый визит в «Лейдис-Хаус». Она надела свое единственное вечернее платье — недорогое, обтягивающее, из белых хлопчатобумажных кружев, — которое она купила в большом универмаге в Глочестере перед самым своим путешествием за океан. Оно выглядело таким простеньким, что она отправилась на Мейн-стрит и раскошелилась на пару зеленых матерчатых туфель, которые продавщица назвала «лодочками» и которые так подходили к ее маленькой зеленой сумочке. Глядя на свое отражение в зеркале, Дженни чувствовала неуверенность в предстоящем вечере и от всей души желала, чтобы ей не нужно было туда идти. Когда она зашла в гостиную, где уютно расположились Чарльз и Марта, те стали уверять ее, что она выглядит «очень хорошенькой и нарядной», но это было для нее слабым утешением.