Снисходительный любовник - Марша Мэннинг

Дженни переоделась, чтобы идти к Лиз.

— Ничего особенного, — сказала ей Лиз. — Просто джинсы и рубашку. По воскресеньям мои родители приглашают гостей на коктейль в гостиную. А мы развлекаемся в комнате для отдыха и почти никогда не пересекаемся.

Отец Лиз был местным доктором. Комната для отдыха располагалась во всю длину бело-голубого дома, рядом с больницей. Деревянные стены были украшены вымпелами и забавными вырезками из журналов, пол был натерт для танцев. В одном конце комнаты вовсю шла игра в настольный теннис, сама Лиз ставила пластинки. Она встретила Дженни словами:

— Привет. Располагайся как дома. Джесс приготовит тебе гамбургер, если ты голодна, а кока-колу или пиво можешь сама взять в буфете.

Толпа молодежи была довольно дружелюбна. Они показали ей, как играть в скрэббл и фанни-фейс, а Джад был ее партнером в шашки, которые она привыкла называть «поддавки». Позже все вышли на задний двор, который все называли «патио», где могучие корни деревьев выпирали из-под булыжников. Здесь Поль и Джонни принялись жарить стейки на жаровне, стоящей в центре. Дженни разрешили делать салат, служивший гарниром к мясу; на нее повязали красный передник, а в волосы воткнули такой же бант.

— Какая ты стильная, — смеялась Кэрол.

Они пели песни и танцевали. Этот вечер сильно отличался от предыдущего живой, непринужденной атмосферой. Джад и Поль кружили Дженни изо всех сил, так, что она совершенно задохнулась, они смеялись над ней и поддразнивали. Сегодня уже было совершенно ясно, что Джад больше не считал ее своей девушкой, но она понимала, что сама в этом виновата, и поэтому не удивлялась. Он видел, что ее взгляд блуждает где-то в другом месте, поэтому больше не уделял ей особого внимания. Джад был слишком мил и порядочен, чтобы использовать его в качестве временной замены.

В десять часов они вновь переместились в комнату. Развалившись на подушках на полу, грызли яблоки и орехи, слушали французские пластинки, болтали о фестивале и фестивальной королеве.

— Ты пойдешь с нами на прослушивание, — сказала Лиз. — Мы всегда ходим своей обычной компанией — я сообщу тебе об этом.

Кэрол взглянула на Дженни.

— У Дженни наилучшие шансы завоевать корону, так я думаю, — глубокомысленно заметила она, — принимая во внимание все обстоятельства.

— Какие обстоятельства? — поинтересовалась Дженни. — Я не понимаю.

Она с изумлением увидела, что все рассмеялись. Кэрол только сказала, что она притворяется такой невинной, и перевела разговор на другие темы.

На следующее утро туристический магазин открывался для посетителей. Дженни почувствовала явную нервозность при виде первого покупателя, но уже очень быстро она приноровилась обслуживать их. В основном это были американцы из Буффало, Чикаго и Нью-Йорка, отправившиеся на «ранние каникулы», ярко одетые и увешанные камерами и солнечными очками. Все женщины восклицали: «Господи, вы англичанка! Я просто без ума от этого приятного акцента». Они много всего покупали, легко расставаясь с деньгами. Дженни удивлялась про себя, что они собираются делать со всей этой кучей странных сувениров, которые она теперь привычно называла поделками.

Чарльз был в восторге от того, как началась летняя торговля.

— Нам предстоит небывалый сезон, Дженни, — заявил он. — Я чувствую это нутром. Ты принесла мне счастье, вот в чем дело.

В течение дня Дженни обслужила двух приятных девушек, которые купили почтовые открытки и соломенные шляпки. Они представились канадками из Оттавы, сотрудницами правительственных учреждений. Пока Дженни разговаривала с ними, отвечая на их расспросы об Англии, три раза прозвенел телефон.

— Это мне! — воскликнула Дженни. — Прошу прощения.

Чарльз подошел и занялся с покупателями, а Дженни бросилась в гостиную и схватила трубку.

— Привет, Дженни, — сказал голос, который она и ждала услышать. — Угадай, кто это?

— Мне не нужно угадывать.

— Отлично. Но не надо упоминать ничьих имен, так как соседи всегда подслушивают по общему телефонному проводу. Когда я снова увижу тебя? У тебя есть планы на завтрашний вечер?.. Тогда давай встретимся на маленьком пирсе около семи. Пока. — Он повесил трубку, а Дженни продолжала смотреть на телефон, как будто никогда не видела его прежде, и пульс ее бился с бешеной скоростью — Лэрри всегда вызывал в ней мгновенное возбуждение.

— Кто это был? — поинтересовался Чарльз.

Дженни засмеялась и ответила:

— Один из моих поклонников назначил свидание.

Две девушки тоже засмеялись, заметив, как это отрадно слышать, что в городе есть подходящие женихи.

— Что за каникулы без романов? — заметила одна из них.

К следующему дню Дженни казалось, что она работает продавщицей уже несколько недель, а не несколько часов. Ее ноги болели, а голос огрубел от постоянных разговоров. И тем не менее ей нравилось ее новое занятие. Было так интересно встречаться с новыми людьми. Она также испытывала удовольствие от осознания того, что ее отец ценит ее помощь по магазину. Она действительно нашла свою нишу в местном окружении, и эта мысль делала ее счастливой. Если бы только еще она была уверена в том, что Лэрри действительно любит ее так же сильно, как она его.

В семь она уже стояла в ожидании рядом с маленьким пирсом, наблюдая, как лодочки мягко покачиваются, стоя на якоре, прислушиваясь к пронзительным крикам чаек. Тут она увидела желтую машину, несущуюся по направлению к пирсу. Из нее выскочил Лэрри и схватил ее за руки. Его лицо было более оживленным, чем когда-либо прежде, его карие глаза сверкали; он был в необыкновенном возбуждении.

— А вот и моя красотка Дженни! — закричал он. — Поедем покатаемся. Я так много должен рассказать тебе. Залезай.

Они поехали вдоль берега к устью. Затем Лэрри повернул на узкую грязную дорогу и остановил машину около сосновой рощицы. После этого он повернулся и, схватив Дженни в объятия, стал страстно целовать ее.

— Ты сегодня такая вкусная, — сказал он.

— Что случилось? — спросила Дженни. — Ты словно на вершине мира. Я никогда не видела тебя таким довольным.

— Так и есть. Сегодня в «Кэмерон-Хилл» случилось чудо, Дженни.

— Чудо! — повторила она. — Какое чудо?

— Я свободен, Дженни, любовь моя. Наконец свободен. Я наконец получу свои деньги. — И так как она недоуменно смотрела на него, он нетерпеливо объяснил: — Я уже говорил тебе об этом. Только не говори, что ты не помнишь. Брюс согласился выделить мне часть моего наследства, чтобы я смог поехать в Монреаль и заниматься там музыкой. Он вошел в мой кабинет в офисе и сказал, что он изменил свое решение и больше не желает удерживать меня в своем бизнесе. Уже все устроено, и я уезжаю в конце недели.

— Уезжаешь! Уезжаешь из Харбора, ты это имеешь в виду?