Война ордена - Бен Каунтер

Дата-стеки были окружены рядами тонких черных кристаллов — носителей информации, на которые представители городов Хирогрейва записывали свою историю и отчеты о принятых решениях. Дом Фалкен, в отличие от них, предпочитал использовать более надежную и традиционную технологию священных книг, создаваемых руками писарей, чьи жизни были посвящены тому, чтобы каждое слово и желание ванквалийской знати сохранилось в истории. Каждый такой том хранился в холодных недрах базилики, где пол покрывала ледяная корка, а полки сверкали бесконечными рядами опушенных инеем увесистых книг, некоторым из которых было уже много сотен лет.

Летопись, интересовавшая Исмениссу, хранилась в пустотном сейфе на небольшой «полянке» между дата-стеками, поддерживаемая в воздухе парой стальных крылатых херувимов.

— Графиня, замок отпирается при помощи генетического кода, — объяснил архивариус. — Я не смогу его открыть. Это уже за пределами моих полномочий.

Лицо Исмениссы скривилось в гримасе едва сдерживаемого раздражения. Ей была отвратительна любая деятельность, способная причинить вред или нарушить целостность столь оберегаемой ею в течение многих веков физической оболочки.

Но все же суровые времена требовали решительности. Графиня опустила палец на считывающее устройство и поморщилась, когда тончайший лазерный луч прорезал ее кожу, выпуская из-под нее капельку крови. Микрокогитатор загудел и ненадолго задумался, стараясь расшифровать генетический код Исмениссы, скрытый в мешанине омолаживающих препаратов, наполняющих ее вены.

Наконец пустотный сейф раскрылся, и графиня извлекла из него тонкую тетрадь, защищенную стальной обложкой. На ее поверхности были выгравированы символические изображения змея и грифона — гербы дома Фалкен и тех, кто сильно им задолжал.

— Эти записи — одна из самых драгоценных реликвий вашего рода, — произнес архивариус. — Конечно, в нашем собрании есть и более старые книги, но ни одна из них не имеет такого значения для…

Графине хватило одного-единственного взгляда, чтобы заставить старика замолчать. Затем она открыла книгу. Под пальцами Исмениссы замелькали гибкие хрустальные страницы, исписанные пылающим мелким почерком. Каждый лист повествовал о чести и клятвах, достаточно серьезных, чтобы быть священными. Слова, представшие ее глазам, связывали авторов книги с самой землей Ванквалиса и душой дома Фалкен. Это была великая книга, и казалось удивительным, что в полумраке, царящем на самом краю Империума, можно найти людей, для которых честь была бы настолько важна.

Последнюю страницу украшали сразу две подписи. Одна принадлежала Геральдану Фалкену — могущественному лорду, что правил много десятилетий назад, когда Неверморн оставался практически нетронутой территорией, а города Хирогрейва были всего лишь грязными деревушками поселенцев, пытающихся закрепиться на Ванквалисе. Вторую подпись оставил человек по имени Орландо Фуриозо… и она была обрамлена изображениями орла и грифона.

— Никогда прежде я не пыталась этим воспользоваться, — тихо пробормотала графиня. — И даже не знаю, верю ли в то, что это может быть правдой.

— Все в порядке? — спросил архивариус.

— Разумеется, — отрезала графиня. — Писари нашего дома на протяжении многих лет записывали каждое слово. И святость этой силы не простит нам ошибок. Я должна увидеть все сама, прежде чем понять, в какие долги мы собираемся влезть.

— Госпожа, какое решение вы приняли?

Исменисса помедлила несколько секунд, пробежавшись иссушенными старостью пальцами по древним письменам.

— Позовите астропата, — наконец приказала она.

Дворцовая стража прибыла, гоня перед собой мускулистого человека в цепях, на лице которого зияли пустые глазницы. Бледную кожу его щек и выбритого затылка покрывали едва заметно мерцающие руны, словно человек тлел изнутри. Его руки и ноги были скованы кандалами, а одет он был в черную рясу с алой вышивкой.

Графиня терпеть не могла всех этих колдунов, как и любой богобоязненный гражданин Ванквалиса. Но астропаты, пусть и были выродками, оставались единственным средством связи с Империумом. За приближающимся псайкером пристально следили мертвые глаза детей. Исменисса потрепала одного из своих пажей по волосам, словно успокаивая и не давая наброситься на ненавистного колдуна.

— Мне необходимо отправить второе сообщение, — заявила графиня. — Его должны получить… и как можно скорей. Но все знаки должны быть пересланы с предельной точностью, так что принимающий астропат должен быть весьма силен. Я рассчитываю, что мое послание услышат и отреагируют на него со всей мыслимой быстротой, так что ошибок я не потерплю. Все понял?

— Понял, — ответил астропат, ежась на сквозняке. — Но вам не хуже, чем мне, известно, что наше искусство не может быть точным. Призыв о помощи, отправленный мной два месяца назад, был принят лишь немногими, и только 901-й легион оказался достаточно близко. Чтобы вызвать конкретного получателя, необходимо куда больше силы и мастерства и к тому же требуется предельная точность символических кодировок на обоих концах. Наша же изолированность означает…

— Означает, что тебе придется постараться, — отрезала графиня. — Ты здесь нужен только для того, чтобы связывать нас с Империумом. И я рассчитывала, что наш призыв приведет сюда Гвардию и Флот, а не какую-то горстку преступников. Теперь я предоставляю тебе шанс искупить свою ошибку. Послание должно дойти до адресата. Ничто иное Ванквалис не устроит.

— Я понял вас, моя госпожа, — угрюмо отозвался астропат.

— Итак, мое послание, — продолжала Исменисса, — заключается в том, что Ванквалис гибнет из-за нашествия орочьего отребья, а Империум прислал нам на помощь всего лишь какую-то разбойничью шайку. Дом Фалкен вынужден напомнить о древнем и священном соглашении. Мне тяжело решиться на этот шаг, но я делаю это ради своего рода и всех граждан Ванквалиса. Без помощи мы все, без сомнения, погибнем, а грязные ксеносы одержат победу над еще одним из миров, осененных светом Императора.

— Будет исполнено, госпожа, — ответил астропат. — Так кому я должен переслать ваше сообщение?

Графиня развернула книгу перед лицом своего собеседника, и тот пробежался пальцами по поверхности листа; его псионические навыки позволяли прочитать написанное на хрустальных страницах. Теперь ему было известно все и о древнем долге, и о тех, кто был обязан его исполнить.

Астропат изумленно раскрыл рот. И имей псайкер глаза, те бы расширились одновременно от удивления и страха.

— Так ты можешь?

— Могу, о графиня, — сглотнув, ответил астропат. — Конечно, столь срочная связь через Имматериум — задача непростая, но вы и сами знаете, что на том конце сигнал принимают специалисты высочайшей квалификации.

— Поэтому повторюсь: я не прощу ошибки, — сказала Исменисса, захлопывая книгу и убирая ее обратно в пустотный сейф. — Итак, раз уж решение принято, я обязана вернуться к своему народу. Люди должны видеть, что их правительницу ничто не способно напугать.